Здесь мы расстанемся. Лишнего не люблю.
Навестишь каким-нибудь теплым антициклоном.
Мы ели сыр, запивали его крепленым,
Скидывались на новое по рублю.
Больше мы не увидимся.
Я запомню тебя влюбленным,
Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.
Знали только крайности, никаких тебе середин.
Ты хорошо смеялся. Я помню эти
Дни, когда мы сидели на факультете
На обшарпанных подоконниках, словно дети,
Каждый сам себе плакальщик, сам себе господин.
Мы расстанемся здесь.
Ты дальше пойдешь один.
Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,
До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
Я не помню, как выживается в восемнадцать.
Я не знаю, как умирается в двадцать два.
До нескорого. За тобой уже не угнаться.
Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.
Here we part . I do not like too much .
To visit some warm anticyclone .
We ate cheese, washed down with its mounting ,
Thrown off by the new ruble .
We no longer see each other .
I'll remember you love ,
Eighteen , skinny , and when he was drunk .
Known only to the extreme, that there's no middle ground.
You did a good laugh. I remember those
The days when we were sitting at the Faculty
On the ragged window sills , like children ,
Each mourner himself , be your own master .
We leave here.
You go on one.
Do not come inveterate . Here the lake and grass,
To the car to go through the thickets , through the mound .
I do not remember how to survive in eighteen.
I do not know how to die at twenty-two .
Until soon. For you do not keep up.
I look after you , and dizzy.
