Как день, светла, но непонятна,
Вся - явь, но - как обрывок сна,
Она приходит с речью внятной,
И вслед за ней - всегда весна.
Вот здесь садится и болтает.
Ей нравится дразнить меня
И намекать, что всякий знает
Про тайный вихрь ее огня.
Но я, не вслушиваясь строго
В ее порывистую речь,
Слежу, как ширится тревога
В сияньи глаз и в дрожи плеч.
Когда ж дойдут до сердца речи,
И опьянят ее духи,
И я влюблюсь в глаза и в плечи,
Как в вешний ветер, как в стихи,-
Сверкнет холодное запястье,
И, речь прервав, она сама
Уже твердит, что сила страсти -
Ничто пред холодом ума!.
As day, light, but incomprehensible,
All - yawn, but - as a snapshot of sleep,
She comes with a speech intelligible,
And after her - always spring.
Here it sits down and chatting.
She likes to tease me
And hint that everyone knows
About the secret whirl of her fire.
But I, without listening to strictly
In her impetuous speech
I'm watching how the alarm is growing
In the Siagni eyes and in the trembling shoulders.
When they reach the heart of speech,
And intoxicate her perfume
And I fall in love with the eyes and shoulders,
As in the vest, like in poems, -
Shrink cold wrist
And, interrupted, she herself
Already says that the power of passion -
Nothing before the cold mind!.
