Там, за горой река
Омывающая века,
Где кочевниками года
Прочь уносятся облака,
Как рыдающие суда
ПО небу. Города
Вспышкой, венком огней,
Ниспадают ручьём лучей,
Отражаясь в сиянье звёзд,
Мириадами прошлых дней
Поседевших совсем волос,
Мелким биссером слёз.
Там, в тишине садов
Зародилась наша любовь
В древних скриптах иных имён.
В прежних битвах других Богов,
Под покровом чужих знамён
Каждый был озарён.
Там, в глубине зеркал
Одиночества интеграл,
Предвестивший Его приход
Эхом солнцестояний, знал
Старых знаков Авесты код,
Воскресая восход.
Так, созревал наш путь,
Через бездны бессмыслиц в суть,
Сквозь гряду ощущений, груб,
Под ударом сгибаясь чуть,
По свечению глаз и губ
Движению, на слух.
Там, где жива пока
Сила духа, моя рука
Будет греть рукоять меча,
Нежной влагой твоя щека
Утолять моего плеча
Раны жажду, леча.
There, behind the mountain river
Washer century
Where nomads of the year
Rough clouds are off,
Like sobbing vessels
In the sky. Cities
Outbreak, wreath of lights,
Fall as a stream of rays,
Reflected in the shiny of the stars
Myriades of past days
Dried hair,
Small beser tears.
There in the silence of gardens
Our love originated
In the ancient scripts of other names.
In the former battles of other gods,
Under the cover of other people's sign
Everyone was illuminated.
There in the depths of the mirrors
Loneliness integral
Anticipating his arrival
Echo the solstice knew
Old signs of the Avesta code
Sunday sunrise.
So, our way ripened,
Through the abyss of nonsense in the essence,
Through the ridge of sensations, rude,
Under the blow bending a little bit
On eye and lip
Movement, on rumor.
Where alive is still
Power of the Spirit, my hand
Will warm the handle of the sword
Tender moisture your cheek
Dream my shoulder
Wounds thirst, the priest.
