Текст песни А. С. Пушкин - Невесте Н. Н. Гончаровой - 24 августа

Ты не угадаешь мой ангел, откуда я тебе пишу: из Павловска, между Берновом и Малинниками, о которых, вероятно, я тебе много рассказывал. Вчера, своротя на проселочную дорогу к Яропольцу, узнаю с удовольствием, что проеду мимо, Вульфовых поместий, и решился их посетить. В 8 часов вечера приехал я к доброму моему Павлу Ивановичу (Эгельстрому), который обрадовался мне, как родному. Здесь я нашел большую перемену. Назад тому 5 лет Павловское, Малинники и Берново наполнены были ула­нами и барышнями, но уланы переведены, а барышни разъехались; из старых моих приятельниц нашел я одну белую кобылу, на которой и съездил в Ма­линники; но и та уж подо мною не пляшет, не бе­сится, а в Малинниках, вместо всех Анет, Евпраксий, Саш, Маш, etc, живет управитель Парасковии Александровны Рейхман, который поподчивал меня шнапсом. Вельяшева, мною некогда воспетая, живет здесь, в соседстве; но я к ней не поеду, зная, что тебе это было бы не по сердцу. Здесь обдаюсь я вареньем и проиграл три рубля в двадцать четыре роб­бера в вист. Ты видишь, что во всех отношениях я здесь безопасен. Много спрашивают меня о тебе; так же ли ты хороша, как сказывают, и какая ты: брюнетка или блондинка, худенькая или плотненькая? Завтра чем свет отправляюсь в Ярополец, где про­буду несколько часов, и отправлюсь в Москву, где, кажется, должен буду остаться дня три. Забыл я тебе сказать, что в Яропольце (виноват: в Торжке) толстая m-lle Pojarsky та самая, которая варит слав­ный квас и жарит славные котлеты, провожая меня до ворот своего трактира, отвечала мне на мои нежности: стыдно вам замечать чужие красоты, у вас у самого жена такая красавица, что я, встретя ее (?) ах­нула. А надобно тебе знать, что m-lle Pojarsky ни дать ни взять m-me Georges, только немного постарше. Ты видишь, моя женка, что слава твоя распространяется по всем уздам. Довольна ли ты? Будьте здоровы все, помнить ли меня Маша, и нет ли у ней новых затей? Прощай, моя плотненькая брюнетка (что ли?) Я веду себя хорошо, и тебе не за что на меня дуться. Пись­мо это застанет тебя после твоих именин. Гляделась ли ты в зеркало и уверилась ли ты, что с твоим лицом ничего сравнить нельзя на свете, а душу твою люблю я еще более твоего лица. Прощай, мой ангел, целую тебя крепко.

You can not guess my angel, where I am writing to you: from Pavlovsk, between Bernovo and raspberry bushes, which I probably told you a lot. Yesterday, the way to turn on a country road to Yaropolets, learn with pleasure that will pass by, Vulfova estates, and decided to visit them. At 8 o'clock in the evening I came to my good Pavel Ivanovich (Egelstromu), which delighted me as a mother. Here I found a great change. Back to 5 years Pavlovsk, Malinniki and Bernovo lancers were filled and the ladies, but the Lancers translated and ladies parted; from old my female friends I have found a white mare, on which he traveled to Malinniki; but that too is not under me dancing is not frantic, and Malinniki instead of Anet, Eupraxia, Sash, Mash, etc, living ruler Parascovia Alexandrovna Reichman, who popodchival me schnapps. Velyasheva, I had once sung, lives here in the neighborhood; but I will not go to her, knowing that it was you would not have the heart. Here I pour jam and lost three rubles twenty-four Robber whist. You see that in every way I'm here safe. Many have asked me about you; also do you good as they say, and what you are: brunette or blonde, skinny or plump? Tomorrow I go to than light Yaropolets where will stay for several hours, and sent to Moscow, where, it seems, will have to stay for three days. I forgot to tell you that in Yaropolets (fault: Torzhok) thick m-lle Pojarsky the one that cooks a nice brew and fries nice burgers, seeing me to the gate of his restaurant, meet me at my affection: you ashamed to notice other people's beauty, you have a wife of such beauty that I met her (?) I gasped. And you ought to know that m-lle Pojarsky neither give nor take m-me Georges, just a little older. You see, my little wife, that your fame extends over all uzdam. Are you satisfied? Cheers all, if I remember Mary, and there you have it the new undertakings? Farewell, my plump brunette (what?) I'm good, and you have nothing to sulk at me. This letter finds you after your birthday. Have you looked in the mirror and if you are sure that your face can not compare anything in the world, and your soul like I'm even more of your face. Farewell, my angel, I kiss you hard.