в вечерних ресторанах,
в парижских балаганах,
в дешевом электрическом раю
всю ночь ломаю руки
от ярости и муки
и людям что-то жалобно пою.
звенят, гудят джаз-баны
и злые обезьяны
мне скалят искалеченные рты.
а я, кривой и пьяный,
зову их в океаны
и сыплю им в шампанское цветы.
а когда наступит утро,
я бреду бульваром сонным,
где в испуге даже дети
убегают от меня.
я усталый старый клоун,
я машу мечом картонным,
и в лучах моей короны
умирает светоч дня.
звенят, гудят джаз-баны,
танцуют обезьяны
и бешено встречают рождество.
а я, кривой и пьяный,
заснул у фортепьяно
под этот дикий гул и торжество.
на башне бьют куранты,
уходят музыканты,
и елка догорела до конца.
лакеи тушат свечи,
давно замолкли речи,
и я уж не могу поднять лица.
и тогда с потухшей елки
тихо спрыгнул желтый ангел
и сказал: «маэстро, бедный.
вы устали. вы больны.
говорят, что вы в притонах
по ночам поете танго.
даже в нашем добром небе
были все удивлены».
и, закрыв лицо руками,
я внимал жестокой речи,
утирая фраком слезы,
слезы боли и стыда.
а высоко в синем небе
догорали божьи свечи
и печальный желтый ангел
тихо таял без следа.
in evening restaurants,
in Parisian booths,
in a cheap electric paradise
wring my hands all night
from rage and torment
and people sing something plaintively.
jing bangs ringing
and angry monkeys
my mutilated mouths are scalping.
and I, crooked and drunk,
calling them to the oceans
and pour them flowers in champagne.
and when morning comes
I'm raving sleepy boulevard
where even the children are afraid
run away from me.
I'm a tired old clown
I wave my cardboard sword
and in the rays of my crown
the light of day dies.
jing bangs ringing
monkeys are dancing
and furiously meet Christmas.
and I, crooked and drunk,
fell asleep at the piano
to this wild hum and triumph.
chimes hit the tower
the musicians leave
and the tree burned to the end.
footmen put out candles
speech has long ceased
and I can’t raise my face.
and then with an extinct Christmas tree
softly jumped the yellow angel
and said: “maestro, poor.
are you tired. you are sick.
say you are in the dens
sing tango at night.
even in our good heaven
were all surprised. "
and covering his face with his hands
I listened to cruel speech
wiping away tears with a tailcoat
tears of pain and shame.
and high in the blue sky
burned out God's candles
and sad yellow angel
quietly melted without a trace.
