Октябрь. Этот сочный октябрь, твоих переспелых губ
Красно-розовых, даже черничных, узнаваемых мягких дуг
Сквозь мороз, легкий ветер и стужу прокуренных дней
Унесет тебя тусклое солнце за тысячу, тысячу кораблей.
Остановишься, вспомнив, ну или забыв
Что тебя так же ждут все еще не остыв.
Пролистав календарь, не найдешь в нем остатки того числа
Что хотело запомнить тебя, как минимум навсегда.
Вдруг вскипело, вскипело и улеглось
Даже глубже чтоб больше не донеслось
В самый центр, на полки червивых книг
Для надежности улегся в них белый кит.
Заблокировал воздух, нелепых и детских фраз
И отправил все это на дно
Он всплакнет, и может даже не раз
Но киту уже будет как максимум все равно .
October. This juicy October, your ripe lips
Red-pink, even blueberry, recognizable soft arcs
Through frost, light wind and a cold of smoky days
The dull sun will take you away in a thousand, thousand ships.
Stop, remembering, or forgetting
That you are still awaiting you still without cooing.
Sticking a calendar, you will not find the remnants of that number in it
What wanted to remember you, at least forever.
Suddenly boiled, boiled and lay down
Even deeper so that it does not come anymore
To the very center, on the shelves of worm books
For reliability, a white whale lay down in them.
Blocked air, ridiculous and children's phrases
And sent all this to the bottom
He will bury, and maybe not even once
But the whale will already be the maximum anyway.
