Малевал художник быстро, неумело. Толстым слоем
Ляпал краски без разбора на картонные щиты.
Брал цвета поядовитей, чтобы выглядело ярче.
Только нос был густо-сизый, и дрожала кисть в руках.
По особому приказу рисовал он оформленье
Для осенних майских улиц, чтобы было веселей.
(исп. И.Н.Турист 1987 г.)
* * *
Je suis basilic, surtout pas d'Odessa,
Je sers a ma nouvelle Patrie honnetement
Поганое солнце стояло в зените,
Поганые люди сидели вокруг,
Автобусом правил поганый водитель,
И очень погано смеялся мой друг.
Поганые птицы поганейше пели,
Поганая рыба плескалась в реке,
Поганые весла погано скрипели,
Поганый осетр заплясал на крючке.
С поганого дерева дров нарубили,
Поганый костер у реки развели,
Поганой ухи два ведра наварили,
Погано поели и спать улеглись.
Любезный приятель, послушай страдальца,
О жизни поганой поведал тебе,
В Париже поганом живут лишь поганцы,
О Родине помни всегда и везде.
O-la-la!
S'il vous plait.
Pardon.
To paint the artist quickly, awkwardly. Thick
Lyapa indiscriminately paint on cardboard shields.
I took poyadovitey colors to look brighter.
Only the nose was dark-gray, and trembling brush in hand.
By special order, he painted decoration
For the autumn of May street, that was fun.
(App. I.N.Turist 1987)
* * *
Je suis basilic, surtout pas d'Odessa,
Je sers a ma nouvelle Patrie honnetement
Trash the sun was at its zenith,
Trash people sat around,
Bus rules rotten driver,
And very nasty laughed my friend.
Trash trash birds singing,
Trash fish splashed in the river,
Filthy rotten oars creaked
Sturgeon trash danced on the hook.
With rotten wood chop wood,
Trash fire lit by the river,
Trash fish soup two buckets Navara,
CAA eat and sleep subsided.
My dear friend, listen to the sufferer
On the life of nasty I told you,
In Paris Infernal live only heathens,
About Homeland remember always and everywhere.
O-la-la!
S'il vous plait.
Pardon.
