Здравствуй, Любовь и Надежда моя,
Поезд всё дальше и дальше несётся.
Врежется в ночь треугольник письма
И о судьбу, покружив, разобьётся.
Здравствуй, Любовь, и пока я дышу,
Буду писать эти грустные письма,
Я полюблю этот снег и тайгу,
Чтобы прожить и к тебе возвратиться.
Я, как и все, что находятся тут,
Также лишён права на переписку.
Письма твои здесь меня не найдут,
Ты далеко, а любовь твоя близко.
Снег, приятель снег, что несёшь на крыльях.
А снежинки падают и совсем не радуют.
Снег, приятель снег.
Много, родная, хотел бы сказать,
Здесь этот ад называют "особый".
Всех нас сюда привезли умирать,
Здесь через день убивают за слово.
Выжить и жить помогает старик,
Зеки его называют Арсений,
Я не один к его вере проник,
В ней для меня и Любовь и Спасение.
Это письмо из тех огненных лет
Так никогда не нашло адресата,
Пусть догорает сегодня рассвет,
Как он горел далеко в сорок пятом.
Hello, my love and hope,
Train farther and farther rushes.
It crashes into the night writing triangle
And the fate of the circled, broken to pieces.
Hello, Love, and as long as I'm breathing,
I will be sad to write this letter,
I will love the snow and the taiga,
To survive and get back to you.
I, like everyone else, that they are here,
It is also deprived of the right to correspondence.
Your letters will not find me here,
You're far away, and your love close.
Snow, snow buddy that nesёsh on the wings.
And the snowflakes fall and not encouraging.
Snow, snow man.
Many, my dear, I would like to say,
Here this hell called & quot; special & quot ;.
All of us were brought here to die,
Here, in a day are killed because of the word.
Survive and live help an old man,
Zeki called Arseny,
I am not alone in his belief penetrated,
In it for me and love and salvation.
This letter of the fire years
So I never found the addressee,
Let burns dawn today,
As it burned away in the forty-five.
