Хоровод
Друг-товарищ наш, не суди за то,
Что в цепях пройдешь по-над речкою.
А суди за то, что в твоих крылах
Отразили свет лики вечные.
Друг-товарищ наш, не суди за то,
Что корабель твой на волну не лег,
А суди за то, что не люб судьбой,
Что хотел взлететь, да не вышел срок.
Друг-товарищ наш, не погибель - зло.
Зло, когда кричат, да не веруют.
Слово - пух-перо, дунешь - унесло
В небеси к зорям, в тучи серые.
Ване снятся васильки на бережочке
Голубые, словно паводок весенний.
Что же вы, люди, их совсем не бережете?
В тех цветах души спасенье.
Снится Ване: закачался трон и рухнул,
Зашумел в дубраве ветер, потемнело.
И на поле вышла белая старуха,
Покачала головой и улетела.
За околицу стежка увела.
Сторона-печаль, горя не носи.
Воля-вольная, ты была мила,
Ты была мне мать, я тебе не сын.
Сторона-печаль, подымись с колен,
Купола горят чисто золотом.
И остер топор, и земля постель,
И звенит-гремит в небе колокол.
Horovoda
Friend-comrade ours, do not judge for
What in chains will pass over the river.
And the judgment for the fact that in your wings
Reflected eternal face light.
Friend-comrade ours, do not judge for
That your ship did not lay on the wave
And the judgment for not fate
What did you want to take off, but did not come out.
Friend-comrade, not death - evil.
Evil, when screaming, do not believe.
Word - Pooh Pen, DUNEY - Caught
In the sky to the zorms, in the clouds are gray.
Vanya dreams of cornflowers on bass
Blue, like flooding spring.
What are you, people who do not take them at all?
In those colors of the soul resignation.
Dreaming Vane: The throne was cast and collapsed,
She looked at the dubray, darkened.
And on the field the white old woman came out,
Shook her head and flew away.
For the sideline stitch led.
Side-sadness, burning not only.
Will-free, you were a mile,
You were my mother, I'm not my son to you.
Sad sadness, satell
The dome is burning purely gold.
And Oster ax, and earth bed,
And rings, rattling the bell in the sky.
