Слева забор, справа забор, и ничего, кроме тьмы...
Александр Розенбаум
Слева забор, справа забор,
И ничего, кроме тьмы.
Красный террор, белый террор, -
То пир во время чумы.
Ротмистр - враг. К стенке, моряк,
Ставь его, гада, скорей.
Справа барак и слева барак,
Хватит на всех лагерей.
Сняли бушлаты, на берег сошли,
Переодевшись в кожанки.
Сами потом по этапам пошли
Стылым - зимой, летом - жарким.
Новый закон старых оков,
Да песен своих не меняли.
Слева окоп, справа окоп,
Но нас туда не пускали.
Долог закат, длинны срока,
Но не видали конца им.
Слева зэка, справа зэка
Из молодых полицаев.
Легкие кровью стекли по губе,
Но не убили в нас веры.
Год полста третий, спасибо тебе
За рундучок из фанеры.
Справа звезда, слева звезда,
В венчике черных бровей.
Снова беда, все как тогда...
Любит Россия царей.
On the left is a fence, on the right is a fence, and nothing but darkness ...
Alexander Rosenbaum
On the left is a fence, on the right is a fence,
And nothing but darkness.
Red terror, white terror, -
That was a feast during the plague.
The captain is the enemy. To the wall, sailor
Put it down, you bastard, quickly.
On the right is a barrack and on the left is a barrack,
Enough for all camps.
They took off their jackets, went ashore,
Changing into leather jackets.
Themselves then went through the stages
Cold in winter, hot in summer.
New law of old fetters
Yes, they did not change their songs.
On the left is a trench, on the right is a trench,
But we were not allowed there.
Long sunset, long term,
But they saw no end to them.
On the left is a prisoner, on the right is a prisoner
Of the young policemen.
Lungs ran blood on my lip
But they did not kill faith in us.
Year half a hundred and three, thank you
For a plywood locker.
On the right is a star, on the left is a star
In a crown of black eyebrows.
Trouble again, everything is like then ...
Russia loves kings.
