Он вернулся в сентябре
С дальней стороны,
С ним за встречу во дворе
Пили пацаны,
Все девчонки, как одна,
С ним гулять не прочь,
Но явилась вдруг она –
Прокурора дочь.
Так чиста и хороша,
Словно лунный свет,
И оттаяла душа
От таёжных лет.
Ей же нужен только он –
Та любовь жива,
Но под гитарный перезвон
Сердце жгли слова:
Ветер – батя и дорога – мать
Научили, как бродяге жить –
Кроме воли нечего терять,
Кроме мамы некого любить
Бродяге…
И она в ночи хмельной
Целовалась с ним –
«Буду я твоей женой,
Хочешь, убежим?»
Только ночки и деньки
Ранят всё больней –
Роскошь, деньги, мужики –
Вот, что нужно ей.
Стало тяжко пацану,
Тянет нож карман,
Да ни к чему тащить вину
За такую дрянь.
Уезжал свободным он,
Не страшна молва,
И под гитарный перезвон
Сердце жгли слова:
Ветер – батя и дорога – мать
Научили, как бродяге жить –
Кроме воли нечего терять,
Кроме мамы некого любить
Бродяге…
Он вернулся в сентябре
С дальней стороны,
С ним за встречу во дворе
Пили пацаны,
Все девчонки, как одна,
С ним гулять не прочь,
Но явилась вдруг она –
Прокурора дочь.
Так чиста и хороша,
Словно лунный свет,
И оттаяла душа
От таёжных лет.
Ей же нужен только он –
Та любовь жива,
Но под гитарный перезвон
Сердце жгли слова:
Ветер – батя и дорога – мать
Научили, как бродяге жить –
Кроме воли нечего терять,
Кроме мамы некого любить
Бродяге…
И она в ночи хмельной
Целовалась с ним –
«Буду я твоей женой,
Хочешь, убежим?»
Только ночки и деньки
Ранят всё больней –
Роскошь, деньги, мужики –
Вот, что нужно ей.
Стало тяжко пацану,
Тянет нож карман,
Да ни к чему тащить вину
За такую дрянь.
Уезжал свободным он,
Не страшна молва,
И под гитарный перезвон
Сердце жгли слова:
Ветер – батя и дорога – мать
Научили, как бродяге жить –
Кроме воли нечего терять,
Кроме мамы некого любить
Бродяге…
