Я пригласил тебя на танец.
Ты сразу поняла, что я самозванец.
Что я про себя всё просто выдумал.
Спасибо, что не подала виду.
Что просто сказала, что тебе пора,
Что ты так мало спала сегодня и вчера.
Музыка играла, и гости пели.
Их лица краснели, их кости хрустели, отдыхали как умели.
Кто-то снял почтовый ящик.
Кто-то утопил ведро в колодце.
(Долбо.б.)
А я, как и раньше, на восходе солнца
Накидался ветром и спал.
Спал, как спят усталые игрушки.
Моя музыка звучит из ракушки.
Я давно не икал.
Меня давно никто не вспоминал.
Надышался ветром и спал.
Спал, как спят усталые игрушки.
Моя музыка звучит из ракушки.
Я давно не икал.
Меня давно никто не вспоминал.
Через форточку в комнату с улицы
Сунется птичка воробушек.
Её мысли с моими рифмуются:
Где та черта, за которой нет ничерта?
I invited you to dance.
You immediately realized that I was an impostor.
That I just invented everything to myself.
Thank you for not showing.
What just said that you have to go
That you slept so little today and yesterday.
The music played and the guests sang.
Their faces were red, their bones crunched, rested as they knew how.
Someone took off the mailbox.
Someone drowned a bucket in the well.
(Dolbo.b.)
And I, as before, at sunrise
I ran into the wind and slept.
He slept how tired toys sleep.
My music sounds from a shell.
I have not hiccup for a long time.
Nobody remembered me for a long time.
Inhaled by the wind and slept.
He slept how tired toys sleep.
My music sounds from a shell.
I have not hiccup for a long time.
Nobody remembered me for a long time.
Through the window into the room from the street
The bird of the sparrow will stick.
Her thoughts with my rhymes are:
Where is that trait behind which there is no Nicky?
