Пришла и говорю: как нынешнему снегу
легко лететь с небес в угоду февралю,
так мне в угоду вам легко взойти на сцену.
Не верьте мне, когда я это говорю.
О, мне не привыкать, мне не впервой, не внове
взять в кожу, как ожог, вниманье ваших глаз.
Мой голос, словно снег, вам упадает в ноги,
и он умрет, как снег, и превратится в грязь.
Неможется! Нет сил! Я отвергаю участь
явиться на помост с больничной простыни.
Какой мороз во лбу! Какой в лопатках ужас!
О, кто-нибудь, приди и время растяни!
По грани роковой, по острию каната -
плясунья, так пляши, пока не сорвалась.
Я знаю, что умру, но я очнусь, как надо.
Так было всякий раз. Так будет в этот раз.
Исчерпана до дна пытливыми глазами,
на сведенье ушей я трачу жизнь свою.
Но тот, кто мной любим, всегда спокоен в зале.
Себя не сохраню, его не посрамлю.
Когда же я очнусь от суетного риска
неведомо зачем сводить себя на нет,
но скажет кто-нибудь: она была артистка,
и скажет кто-нибудь: она была поэт.
Измучена гортань кровотеченьем речи,
но весел мой прыжок из темноты кулис.
В одно лицо людей, всё явственней и резче,
сливаются черты прекрасных ваших лиц.
Я обращу в поклон нерасторопность жеста.
Нисколько мне не жаль ни слов, ни мук моих.
Достанет ли их вам для малого блаженства?
Не навсегда прошу - но лишь на миг, на миг.
I come and say, as the current snow
easy to fly from heaven in favor of February,
so I am in favor of it easy to climb on stage.
Do not believe me when I say this.
Oh, I'm no stranger, I is not the first time, nothing new
take in the skin, like a burn, attention of your eyes.
My voice is like snow, you Upadana feet,
and he will die, as snow and turn into mud.
Nemozhet! Tired! I reject fate
to come to the dais from his hospital bed sheets.
Which frost in the forehead! What's blades horror!
Oh, somebody come and Time Stretch!
On the verge of a fatal, at the tip of the rope -
dancer, so must dance until they fell.
I know I will die, but I ochnus wrong.
So it was just in time. So it will be at this time.
Exhausted to the bottom of inquisitive eyes,
For information on the ears I spend my life.
But those who love me, always calm in the room.
Himself not preserved, it is not put to shame.
When I ochnus from the bustle of the risk
no one knows what to reduce themselves to nothing,
but someone will say: she was an artist,
and someone will say: she was a poet.
Exhausted larynx bleeding speech
but fun my jump out of the dark scenes.
The one person people more and more distinct and sharper,
merge the features of your beautiful faces.
I will turn to bow to the sluggishness of the gesture.
Not at all I'm not sorry neither words nor my torment.
Whether they would get you to the small happiness?
I do not ever ask - but only for a moment, for a moment.
