Я тебя люблю.
Мне банальный текст не нужен вовсе тут, как впрочем-то и про банальность разговоры, но все ты. Нет, конечно же все я сама.
Мне, наверное, нельзя смотреть фильмы про безумно красивую любовь. Я без ума от слова «безумно», и каждый раз о тебе вспоминаю. Мне, наверное, нельзя читать книги про безумно красивую любовь. Я без ума от слова «любовь», и каждый раз хочу тебе написать.
Мне говорила мама и подруга о том, что ты слишком «не о чем». Я без ума от этих твоих слов, которые «не о чем». Мне, наверное, нужно слушать маму, и я слушаю. Мне, наверное, нужно слушать мою любимую на А, и я слушаю. Слушаю, а сама же тоже «не о чем». Ты никогда не знал, чего хочешь, меня или не меня. А я сейчас не знаю, хочу ли я тебя или не тебя.
У меня к тебе сердце тянется , вернее к тому, что было когда-то у меня с тобой или не у меня и не с тобой , временами, ну как у всех бывает. Я никогда не думала, что ветреной такой стану, что буду любить порывами. Я бриз береговой, который любит вечера, которые с тобой и в прошлом. Твои такие добрые глаза рисует очень часто ангел мой, который живет под левой лопаткой. Это все он проказник, это не я. Это не я, и не твои глаза меня тягают за ресницы, что плакать хочется, ай. Это не я, но почему-то мне тебя бывает больно отмывать. Это не я люблю тебя, но почему-то мне ты вспоминаешься.
Не приходи ко мне, не обнимай меня за ноги. Если читал, то, может, помнишь эти вот слова. Может мне стоит написать опровержение? Ты приходи ко мне, как я когда-то к ним, как якобы корабль забитый и избитый кем-то, ты ко мне с шеей нараспашку, помнишь же, как я, я обещаю, что буду преданно любить. Как я когда-то просто так простым «спасибо» отвечала, на первых слова три в моем таком бездарном монологе, ты просто так же говори мне, что нужна, конечно же не просто за спасибо.
Мои глаза всегда так целовали небо, а губы целовали не тебя. Прости меня за это. Я виновата, конечно же я виновата.
Моя вот якобы миниатюра, в которой я безумно влюблена, нет, не думай, в слово «якобы», не претендует на чью-то даже похвалу, даже на то, чтобы ты заметил это как-то. Но по традиции на всякий случай я тебя предупрежу, тебе такому трепетному по натуре нужно плечи расправлять, когда читаешь вот такую глупую мою миниатюру, а то еще меня случайно пожалеешь. Я знаю по себе, когда расправишь плечи и дерзко улыбаешься всему, то чувствуешь гораздо меньше.
Пойду, пожалуй, я сама попрактикую этот способ. Ведь мне такому гордому коту, такому идиоту, я повторяюсь как всегда, негоже как-то сопли распускать. Наверное, простыло просто сердце по весне. Я ведь поправлюсь к лету. Я обещаю, нет, не тебе, себе я обещаю, что больше я не слова о тебе не напишу. Надеюсь, я не предатель по своей текстуре. Текстура мыслей, текстура чувств, текстура этого листа. Я все затру, я все замажу, какая краска нравится тебе? Мой ангел замолчал. Тогда я, знаешь, перекрашу себя в летний, чтобы вспоминать гораздо реже и без импульсов в той ямочке на шее.
Да что я вечно о себе, да о себе? Хотя вот эгоистом тоже быть сейчас довольно модно. Вот только вся эта образность, все эти мелочи, по типу пальцев рук и цвета глаз, по типу тонких вен и ямочек у губ, кровотечений сердца и слез соленых, надоело. Любовь, страдания, вой одинокого кота, хотя коты, наверное, не любят, а в прочем все равно, все равно надоело. Коты надоели, эти весенние коты надоели, я их еще конечно же не доела, но мне, пожалуйста, подайте что-нибудь другое, а если вы мне не пойдете на уступку, мой милый некто, несите счет на мой весенний стол, пока еще весенний стол. Я уеду, я обязательно куда-нибудь уеду, там где нет этих гребаных котов. Надоело. Мне лето. Я так всегда боялась плагиата, а теперь мне надоело, мне наплевать на все свои же личные запреты.
Прости, я про тебя забыла, все это мой любимый негодяй щекочется уж очень, что плечи мне приходится невольно расправлять и дерзко улыбаться. Я рада, а ты меня прости. Я видимо опять решила поиграть немного. Ты даже можешь мне жестоко отомстить. Но знай, мне, правда, стыдно.
Не перечитывай меня. Вернее заново не начи
