Когда-то у нас были руки и дороги,
Теперь мы ждем на пороге.
Мы смотрим на дым из трубы,
И голубь благодати встаёт на дыбы.
Резной ветер. Хрустальный ветер.
Поздно ждать,когда наступит кризис.
Смотри, как горят эти книги.
Назад, в Архангельск!
В церквах и веригах калика перехожий,
Пьёт с кухаркой Дуней шампанское в прихожей.
Куда не глянь, везде образа,
То ли лезь под кровать, то ли жми на тормоза.
Резной ветер. Хрустальный ветер.
Поздно сжимать в кармане фиги.
Смотри, как горят эти книги.
Назад, в Архангельск!
Банана-мама с крепкими ногами
Режет карту мира на оригами.
За кассой дремлет совершенно мудрый муж
Мы выходим по приборам на великую глушь.
Назад, в Архангельск.
Мертвые с туманом вместо лиц
жгут зиккураты на улицах столиц
Во всем мире – один манифест
Куда бы ты ни шёл на тебе стоит крест.
Резной ветер. Хрустальный ветер.
Поздно считать связи и интриги.
Смотри, как горят эти книги!
Назад, в Архангельск!
Once we had hands and roads
Now we are waiting at the doorstep.
We look at the smoke from the chimney
And the dove of grace stands on its hind legs.
Carved wind. Crystal wind.
It’s too late to wait for the crisis.
Watch how these books burn.
Back to Arkhangelsk!
In the churches and the wards of Kalik the passage,
Drinking champagne in the hallway with the cook Dunya.
Wherever you look, everywhere the image,
Either go under the bed, or press the brakes.
Carved wind. Crystal wind.
Late to squeeze figs in your pocket.
Watch how these books burn.
Back to Arkhangelsk!
Strong Banana Mom
Cuts a world map in origami.
Absolutely wise husband snoozes at the cash desk
We go out on devices to the great wilderness.
Back to Arkhangelsk.
Dead with fog instead of faces
harness ziggurats on the streets of capitals
All over the world - one manifesto
Wherever you go a cross stands on you.
Carved wind. Crystal wind.
Late to count connections and intrigues.
Watch these books burn!
Back to Arkhangelsk!
