Открыт паноптикум печальный
Один, другой и третий год.
Толпою пьяной и нахальной
Спешим... В гробу царица ждет.
Она лежит в гробу стеклянном,
И не мертва и не жива,
А люди шепчут неустанно
О ней бесстыдные слова.
Она раскинулась лениво —
Навек забыть, навек уснуть...
Змея легко, неторопливо
Ей жалит восковую грудь...
Я сам, позорный и продажный,
С кругами синими у глаз,
Пришел взглянуть на профиль важный
На воск, открытый напоказ...
Тебя рассматривает каждый,
Но, если б гроб твой не был пуст,
Я услыхал бы не однажды
Надменный вздох истлевших уст:
«Кадите мне. Цветы рассыпьте.
Я в незапамятных веках
Была царицею в Египте.
Теперь — я воск. Я тлен. Я прах». —
«Царица! Я пленен тобою!
Я был в Египте лишь рабом,
А ныне суждено судьбою
Мне быть поэтом и царем!
Ты видишь ли теперь из гроба,
Что Русь, как Рим, пьяна тобой?
Что я и Цезарь — будем оба
В веках равны перед судьбой?»
Замолк. Смотрю. Она не слышит.
Но грудь колышется едва
И за прозрачной тканью дышит...
И слышу тихие слова:
«Тогда я исторгала грозы.
Теперь исторгну жгучей всех
У пьяного поэта — слезы,
У пьяной проститутки — смех»
The sad freak show is open
One, two and three years.
A crowd of drunk and cheeky
We are in a hurry ... The queen is waiting in the coffin.
She lies in a glass coffin
And not dead or alive
And people whisper relentlessly
About her shameless words.
She spread out lazily -
To forget forever, to sleep forever ...
Snake lightly, unhurriedly
She is stung by a waxy breast ...
I myself, shameful and corrupt,
With blue circles around my eyes
Came to look at the profile important
On wax, open for display ...
Everyone considers you
But, if your coffin was not empty,
I would have heard more than once
The haughty sigh of decayed lips:
“Give me a drink. Scatter the flowers.
I am in the ages immemorial
She was a queen in Egypt.
Now - I am wax. I am decay. I am dust. " -
"Queen! I am captivated by you!
I was only a slave in Egypt
And now destined by fate
I should be a poet and a king!
Can you see now from the grave
That Russia, like Rome, is drunk with you?
That Caesar and I will both
Are they equal before fate for centuries? "
Become silent. Look. She doesn't hear.
But the chest barely sways
And behind the transparent fabric breathes ...
And I hear quiet words:
“Then I roared out thunderstorms.
Now I will pluck out the burning of all
A drunken poet has tears
A drunken prostitute laughs "
