Текст песни Александр Дольский - Я верую Вам

Мне первые стихи пропела мать.
И так была прекрасна песня эта,
как будто сочинилась без поэта,
Природа снизошла порифмовать.
И, уяснив предназначенье слова,
решил я, что поэт поэту брат,
и музыку искал во всех подряд,
не замечая мелкого и злого.
Имея добрый и веселый нрав,
с наивностью мальчишки из Эллады,
я посвящал им песни и баллады,
но, к сожаленью, был тогда не прав.
Я ждал лишь пониманья, не похвал,
но оставляли в моем сердце меты
ревнивые богатые поэты,
которых я когда-то воспевал.
Со злобой осуждали мой язык,
сознательно не вникнув в суть предмета
народу не известные поэты,
издавшие по два десятка книг.
И с высоты чинов и привилегий
сердились едко, публику браня,
людей , без злости слушавших меня,
мои непобедимые коллеги.
не понимая, что десятки лет,
когда бывает радостно и больно,
поются эти песни добровольно,
а люди и не знают, кто поэт.
Я выхожу и вижу тихий зал,
не публика - сердца, умы и судьбы,
немилосердные ревнители и судьи,
с которыми я жизнь свою связал.
Вручаю вам друзья, судьбу мою.
Я верю вам, и вы мне тоже верьте,
я напечатан буду после смерти,
и потому сегодня я пою.

My mother sang the first poems to me.
And so this song was beautiful,
As if I composed without a poet,
Nature has condemned.
And, understanding the purpose of the word,
I decided that the poet is a brother brother,
And he searched for music in everyone in a row,
Not noticing small and evil.
Having a kind and cheerful disposition,
With the naivety of a boy from Hellas,
I dedicated them songs and ballads,
But, to regret, he was not right then.
I was waiting only to understanding, not praise,
but left meta in my heart
Jealous rich poets,
which I once sang.
With anger condemned my language,
Consciously without delving into the essence of the subject
unknown poets, people
published two dozen books.
And from the height of ranks and privileges
were angry, the audience is scolding,
people who listened to me without anger,
My invincible colleagues.
Not realizing that he is ten years old
When it is joyful and painful,
These songs are sung voluntarily,
And people do not even know who the poet is.
I go out and see a quiet hall,
Not the public - hearts, minds and fate,
Nonsense zealots and judges,
with whom I connected my life.
I give you friends, my fate.
I believe you, and you also believe me,
I will be printed after death
And therefore today I sing.