Наши предки лезли в клети
И шептались там не раз:
"Туго, братцы... видно, дети
Будут жить вольготней нас"
Дети выросли. И эти
Лезли в клети в грозный час
И вздыхали: "Наши дети
Встретят солнце после нас".
Нынче так же, как вовеки,
Утешение одно:
Наши дети будут в Мекке,
Если нам не суждено
Даже сроки предсказали:
Кто - лет двести, кто - пятьсот,
А пока лежи в печали
И мычи, как идиот
Разукрашенные дули,
Мир умыт, причесан, мил...
Лет чрез двести? Черта в стуле!
Разве я Мафусаил?
Я, как филин, на обломках
Переломанных богов.
В неродившихся потомках
Нет мне братьев и врагов.
Я хочу немножко света
Для себя, пока я жив,
От портного до поэта -
Всем понятен мой призыв...
А потомки... Пусть потомки,
Исполняя жребий свой
И кляня свои потемки,
Лупят в стенку головой!
Our ancestors climbed into the cage
And they whispered there more than once:
"It's tight, brothers ... apparently children
They will live more freely than us "
The children have grown up. And these
We climbed into the cage in the terrible hour
And they sighed: "Our children
They will meet the sun after us. "
Today is the same as forever,
One consolation:
Our children will be in Mecca,
If we are not destined
Even the timing is predicted:
Some - two hundred years, some - five hundred,
Until then lie in sorrow
And moo like an idiot
Painted blew
The world is washed, combed, dear ...
In two hundred years? Damn in the chair!
Am I Methuselah?
I'm like an owl on the rubble
Broken gods.
In unborn offspring
I have no brothers or enemies.
I want a little light
For myself while I'm alive
From tailor to poet -
Everyone understands my appeal ...
And the descendants ... Let the descendants,
Fulfilling his lot
And cursing your darkness
Beating the wall with your head!
