Текст песни Александр Харчиков - А мне все не спится

Четвёртые сутки, а мне всё не спится,
И первую ночь на куски разломив,
Летит над Россией, летит над столицей
Конфетно-красивый, надрывный мотив.
В нём кони шальные, летящие к яру,
Цыгане, вино да взгрустнувший корнет,
В нём правят свой бал господа комиссары
И скромных дворянок ведут в кабинет.
Ну что же, поётся красиво, не скрою,
Вот только б послушать хоть чуточку мне
Что пели когда-то отцы перед боем,
Навеки оставшись на прошлой войне.
Каким они песням тогда были рады,
С путёвкой райкома встречая беду,
Девчонки, чьи руки точили снаряды
В голодном и злом сорок первом году?
Так кто ж это так наплевал в наши души,
Кого мы пустили к себе на постой,
Что выйти стесняется наша Катюша
На берег высокий, на берег крутой?
Я знаю, лишь только засвищут шрапнели,
Придётся и нам подниматься вперёд,
И девушка наша в солдатской шинели
Как прежде, горячей Каховкой пройдёт.
Пусть нашу историю нелюдь порочит,
Пусть челядь сионская грабит страну,
Я знаю, что снова пойдёт за рабочих
Боец молодой на святую войну.
Мне их не сменять на еврейские стоны
Те песни, что пели отец мой и мать.
Ну что же, поручик, раздайте патроны,
Корнет, я ведь тоже умею стрелять!

Fourth day, but I do not sleep everything,
And the first night in pieces of brokenness,
Flies over Russia, flies over the capital
Crank-beautiful, dumping motif.
In it, the horses are crazy, flying to the Yar,
Gypsies, Wine Yes, the razorling cornet,
In it, they rule their Ball of Lord Commissioners
And modest nobility lead to the office.
Well, it goes beautiful, I will not hide,
That's just a bless me
That once sang fathers before the fight,
Forever remaining last war.
What songs they were happy then
With the guise of Rayom, meeting trouble,
Girls whose hands sharpened shells
In hungry and evil forty first year?
So who is so silent in our souls
Who we let me go to themselves,
What is going to be shy to our Katyusha
High, coast as coast?
I know, just witness Shrapnel,
We'll have to go ahead,
And our girl in the soldiers coin
As before, the hot kakhovka will pass.
Let our story dislike
Let the Chelyan Sion Robit Country,
I know that the workers go again
The fighter is young on the holy war.
I do not replace them with Jewish moans
Those songs that my father sang and mother.
Well, the lieutenant, distribute the cartridges,
Cornet, I also know how to shoot!