Текст песни Александр Харчиков - Безыменное поле

по мотивам стихотворения Константина Симонова

Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.

Мы мертвым глаза не закрыли
Придется нам вдовам сказать,
Что мы не успели, забыли
Последнюю почесть отдать.

Не в честных солдатских могилах -
Лежат они прямо в пыли.
Но, мертвых отдав поруганью,
Зато мы - живыми пришли!

Не правда ль, мы так и расскажем
Их вдовам и их матерям:
Мы бросили их на дороге,
Зарыть было некогда нам.

Ты, кажется, слушать не можешь?
Ты руку занес надо мной...
За слов моих страшную горечь
Прости мне, товарищ родной,

Прости мне мои оскорбленья,
Я с горя тебе их сказал,
Я знаю, ты рядом со мною
Сто раз свою грудь подставлял.
Я знаю, ты пуль не боялся,
И жизнь, что дала тебе мать,
Берег ты с мужскою надеждой
Ее подороже продать.

Ты, верно, в сорочке родился,
Что все еще жив до сих пор,
И смерть тебе меньшею мукой
Казалась, чем этот позор.

Ты можешь ответить, что мертвых
Завидуешь сам ты судьбе,
Нет, имут, скажу я тебе.
Нет, имут, скажу я тебе.

Нет, имут. Глухими ночами,
Когда мы отходим назад,
Восставши из праха, за нами
Покойники наши следят.

Солдаты далеких походов,
Умершие грудью вперед,
Со срамом и яростью слышат
Полночные скрипы подвод.

И, вынести срама не в силах,
Мне чудится в страшной ночи
Встают мертвецы всей России,
Поют мертвецам трубачи.

Беззвучно играют их трубы,
Незримы от ног их следы,
Словами беззвучной команды
Их ротные строят в ряды.

Они не хотят оставаться
В забытых могилах своих,
Чтоб вражеских пушек колеса
К востоку ползли через них.

В бело-зеленых мундирах,
Павшие при Петре,
Мертвые преображенцы
Строятся молча в каре.

Плачут седые капралы,
Протяжно играет рожок,
Впервые с Полтавского боя
Уходят они на Восток

Из под твердынь Измаила,
Не знавший досель ретирад,
Понуро уходит последний
Суворовский мертвый солдат
Гремят барабаны в Карпатах,
И трубы над Бугом поют
Сибирские мертвые роты
У стен Перемышля встают.

И на истлевших постромках
Вспять через Неман и Прут
Артиллерийские кони
Разбитые пушки везут.

Ты слышишь, товарищ, ты слышишь,
Как мертвые следом идут
Ты слышишь: не только потомки,
Нас предки за это клянут.

Клянемся ж с тобою, товарищ,
Что больше ни шагу назад!
Чтоб больше не шли вслед за нами
Безмолвные тени солдат.

Чтоб там, где мы стали сегодня,
Пригорки да мелкий лесок,
Куриный ручей в пол-аршина,
Прибрежный отлогий песок,-

Чтоб этот досель неизвестный
Кусок нас родившей земли
Стал местом последним, докуда
Последние немцы дошли.

Пусть то безыменное поле,
Где нынче пришлось нам стоят
Вдруг станет той самой твердыней,

Которую немцам не взять.
Ведь только в Можайском уезде
Слыхали названье села,
Которое позже Россия
Бородином назвала.

1942, июль

Based on the poem of Konstantin Simonov

Again we move out, comrade,
Again, we lost the fight,
Bloody sun shadow
It comes in our back.

We didn't closed dead eyes
We will have widows to say
That we did not have time forgot
Last worship to give.

Not in honest soldier's graves -
They lie right in dust.
But, the dead gives the crowd,
But we came alive!

It's not true, we will tell
Their widows and their mothers:
We threw them on the road,
It was no time to burrow.

You seem to listen to listening?
You put my hand ...
For words of my terrible bitterness
Forgive me, comrade native,

Forgive me my insult,
I told you with God,
I know you are next to me
I put my chest a hundred times.
I know you didn't fear bullets
And the life that mother gave you,
Shore you with a male hope
It is more expensive to sell.

You, right, was born in the shirt,
What is still alive still
And death to you less flour
It seemed than this shame.

You can answer that the dead
Envy you yourself fate
No, I do, I tell you.
No, I do, I tell you.

No, do. Deaf nights
When we go back,
Frames from the dust, for us
Our dead mans are watching.

Soldiers of distant hikes,
Dead breasts forward
With Strem and rage hear
Full screenshots.

And, to endure the cracm not in the power,
I'm fading in a terrible night
The dead rose all of Russia
Sing the dead trumpets.

Silently play their pipes,
Invisible from the legs of their traces,
With the words of a silent team
Their regular builds in the ranks.

They don't want to stay
In the forgotten graves of their
So that enemy guns
To the east crawled through them.

In white-green uniforms,
Fallen under Peter,
Dead Preobrachters
Silently are built in the pitch.

Cry gray courses
Stretch playing a horn,
For the first time from Poltava combat
They go to the east

From under the stronghold Izmail,
Who did not know the retriene
Ponuro goes last
Suvorovsky dead soldier
Ramat the drums in the Carpathians,
And pipes over the bug sing
Siberian dead rters
The walls of the Misley get up.

And on exultant shorts
Reversal through Neman and Prut
Artillery Koni.
Broken guns are taken.

You hear, comrade, you hear,
How dead follows
You hear: not only descendants,
We are ancestors for it.

Swear with to you, comrade,
What is no longer a step back!
So that no longer followed us
Silent shadows of soldiers.

So that where we became today,
Hillock and small fishing fish
Chicken stream in Paul Arsshina,
Coastal sandy sand, -

So that this leisure is unknown
A piece of us gave land
Became the place last, doc
The last Germans reached.

Let it be a mystery field
Where today we had to stand
Suddenly he will become the most stronger

Which Germans do not take.
After all, only in the Mozhaisk district
Heard the name of the village
Which is later Russia
Borodin called.

1942, July