Совсем спилась и скурилась,
Съеблась и покрылась морщиной
Моя самая первая баба
Из забытого на хуй детства.
Не сохранилось и тени
Того далекого прошлого -
И запахи тоже исчезли,
Осталась лишь пара-тройка
Грудников в памперсах засратых,
Португальские сериалы,
Да моя фотокарточка старая
В шкафу под трусами рваными.
И подумалось мне, как пиздато,
Что остался тогда я дома,
А она ушла, хлопнув дверью
И с собой захватив болонку...
Невзирая на автомобили,
Светофоры, ментов и разметку,
Пиздует хмельная тётя
По Кутузовскому проспекту.
В бигудях и ночном халате,
В овощной косметической маске,
В рюшечках и помпонах,
Орёт непристойную песню.
Сквозь тонированные стекла
Почтенного автомобиля
Наблюдаю и вспоминаю
То, что когда-то было.
Глядя в глаза болонки,
Зажатой под мышкой у тёти,
Начинаешь ценить свободу
И сильнее любить своих ближних.
Quite sawn and MCSD ,
Seblas and wrinkled
My very first woman
Of a forgotten childhood on dick .
Not preserved and shadows
That distant past -
And smell also disappeared ,
There was only a couple of
Grudnikov zasratyh in diapers ,
Portuguese series,
Yes my photo is to be old
In the cupboard under the ragged shorts .
And I thought, as bitching ,
What was left then I'm home ,
And she left, slamming the door
And taking a lap dog ...
Despite the cars,
Traffic lights, cops and markup
Pussy tipsy aunt
On Kutuzov Avenue .
In curlers and dressing gown ,
In vegetable cosmetic mask
In thingies and pompons ,
Yelling obscene song.
Through the tinted glass
venerable car
Observe and recall
What once was .
Looking into the eyes of a lap dog ,
Clamped under his arm with his aunt ,
Start to appreciate freedom
And more to love their neighbors.