На глазастом египтаре
пролетали, пролетали
над морями-пирогами
снова в лето из зимы.
Там кудрявый ходит жипшн,
там в платочке каждый женщн
и липучий магазинщик
знает «здравствуй, как диля».
Там в пустыне очень пусто,
но торгуют что-то-колой.
А в музее очень тесно
и таится террорист.
Там верблюдик ходит бледный,
пылесосом чистят море
и такой хороший ныркинг,
как я раньше не видал.
Мы ныряли в эту воду,
мы видали эти виды,
бабы-рыбочки под нами
пролетали не спеша,
хирургические рыбы
и другой подобный сервис,
и, в сеченье треугольный,
кучеглазый пузовок.
А на каждом, каждом камне
разновидные кораллы,
а под каждым, каждым камнем
черно-страшная трава.
Мы познали сто кастрюлек,
мисок, плошек и подносов,
звездоватого отеля
нефиговый механизм.
Нас вкартушили в ероглиф,
нам всучили бранзулетку,
много мелкого бакшиша
с нас слупили просто так.
Но как дружно мы вздохнули
выходя из египтара
на морозный Шереметьев
под названием «Один»!..
On the eyes of Egyptar
flew, flew
over the cakes
Again in the summer from the winter.
There is a curly gipshn,
there in the handkerchief every female
And the lumbering shopper
He knows "Hello as Dilya."
There in the desert is very empty,
But they traded something-stake.
And in the museum is very close
And the terrorist is lost.
There the camel goes pale,
Vacuum cleaner clean the sea
And such good valve,
As I did not see before.
We dived into this water
We have seen these types
Baba-fish under us
flew slowly
Surgical fish
And another such service,
and, in a triangular section,
Kuchaglase bugs.
And on each, every stone
Multi-corals,
And under each, each stone
Black and terrible grass.
We learned a hundred pans,
bowls, plates and trays,
Star hotel
Nefig mechanism.
We were set in the Erooglyph,
We were brought together a branzoolet,
Many small Bakshish
We served with us just like that.
But however together we sighed
leaving Egyptara
on frost sheremetyev
called "one"! ..
