Записали меня в шепелявый оркестр
на почетную должность сугубого зайца,
что не пьет, не гуляет, морковок не ест –
только, знай, барабанит. Но очень старается.
Вот он я, с барабаном. Мне весело петь.
Видишь, мы маршируем военным манером?
Видишь, лупит в тарелки наш общий медведь,
что на ухи всегда наступал пионерам.
С нами старый ишак, бесноватый лютнист,
и козел-баянист, шелудивый и гордый,
с нами толстый орел, записной модернист,
что летал выше крыши с расквашенной мордой.
С нами лошадь, которая в дудку дудит,
росомаха, которая дивно рыдает…
Я стучу в барабан, я иду впереди,
свой домашний, свой заячий страх побеждая.
И не стану болтать, что мечтал о другом:
нежной скрипочкой литься в мистическом танго
или в древнее небо стучать кулаком,
или бить по мозгам из тяжелого танка.
Раз уж вышло такое – стучать в барабан,
в сетку ритма вгоняя неровное время, –
значит, заяц потешный ведет караван
и гундит эту музыку вместе со всеми.
9–17 января 2006
Recorded in my lisping Orchestra
on a purely honorary position hare
He does not drink, do not walk, do not eat carrots -
Only, know drumming. But it is very trying.
Here I am, with the drum. I have fun singing.
You see, we march military manner?
You see, pounding in our common plates bear,
that soup always comes pioneers.
With us, the old donkey, possessed lutenist,
and goat-accordion player, scabby and proud,
Us fat eagle notebook modernist,
that flew above the roof with raskvashennoy muzzle.
With us, a horse that is in tune dudit,
Wolverine, which is wonderfully crying ...
I knock on the drum, I go forward,
your home, your rabbit fear of winning.
And I will not talk, that dreamed about something else:
a violin gentle rain in a mystical tango
or ancient sky pounding,
or kick the brains of heavy tank.
Since this happened - banging the drum,
the net rate will drive rough time -
thus, the hare is ludicrous caravan
Gunda and the music with them.
9-17 January 2006
