Тихой сапою с неба скатилась звезда.
И, как слоник на пыльном комоде,
Я неспешно шагаю не знамо куда -
Неказист, неуклюж, старомоден.
А на том берегу беспробудного сна,
Где не велено петь коростелям,
Уж и баньку помыли, и печь докрасна
Раскалили, и скатерти стелят...
Но смирительный ворот последних рубах
Не затянут на горле покорном,
И метели, пока что, хрустят на зубах
Восхитительно-снежным попкорном.
Расчехлить бы гитару, да выпить "по сто"
Без натужных речей и прелюдий.
Пусть, как воблу, подвяленной мордой о стол
Жизнь нас бьет - значит, все-таки, любит!
Пусть у грешной души все бока в синяках -
Не в чужих же перинах помяты!
И бумажный журавлик надежды в руках
Дразнит запахом лета и мяты...
A star slid down from the sky with a silent glanders.
And like an elephant on a dusty dresser
I slowly walk not know where -
Nekazist, awkward, old-fashioned.
And on the other side of a deep sleep,
Where it is not ordered to sing to the corostels,
They washed the bathhouse too, and the stove was red-hot
They heated it up, and laid the tablecloths ...
But the strait gate of the last shirts
Not tightened on the throat submissive,
And the blizzards, meanwhile, are crunching on my teeth
Deliciously snowy popcorn.
Uncover the guitar, but drink "a hundred"
Without strained speeches and preludes.
Let, like a roach, a wilted muzzle on a table
Life hits us - that means, after all, loves!
Let the sinful soul all bruise
Not in other people's feather-beds are dented!
And the paper crane of hope in my hands
It teases with the smell of summer and mint ...
