Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит её рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни тёмной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю – за что, не знаю сам –
Её степей холодное молчанье,
Её лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек её, подобные морям;
Просёлочным путём люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень.
Люблю дымок спалённой жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь жёлтой нивы
Чету белеющих берёз.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужиков.
I love my homeland, but with a strange love!
My mind will not triumph.
Not the glory bought in blood
Neither peace of pride,
Not dark antiquity treasured traditions
They do not stir in me a rejoicing dream.
But I love - for which, I don’t know myself -
Her steppes cold silence
Its forests of boundless sway,
Its floods, like the seas;
In a country way I like to ride in a cart
And, looking slowly through the night, piercing the shadow,
Meet around, sighing about an overnight stay,
Trembling lights of sad villages.
I love the smoke of a burnt stub,
Sleeping convoy in the steppe
And on a hill in the middle of a yellow cornfield
A couple of whitening birches.
With joy, many unfamiliar
I see full threshing floor
A hut covered in straw
With carved window shutters;
And on a holiday, dewy evening,
Watch until midnight ready
To a dance with stomping and whistling
To the tune of drunken men.
