Когда за окном
потемнело,
Он тихо потребовал спички
И лампу зажег неумело,
Ругая жену по привычке.
И вновь колдовал
над стаканом,
Над водкой своей, с нетерпеньем...
И долго потом не смолкало
Его одинокое пенье.
За стенкой с ребенком возились,
И плач раздавался и ругань,
Но мысли его уносились
Из этого скорбного крута...
И долго без всякого дела,
Как будто бы слушая пенье,
Жена терпеливо сидела
Его молчаливою тенью.
И только когда за оградой
Лишь сторож фонариком светит,
Она говорила: - Не надо!
Не надо! Ведь слышат соседи! -
Он грозно
вставал,
как громила.
- Я пью, - говорил, - ну и что же? -
Жена от него отходила,
Воскликнув: - О господи боже!.. -
Меж тем как она раздевалась
И он перед сном раздевался,
Слезами она заливалась,
А он соловьем
заливался...
When outside the window
darkened,
He quietly demanded a match
And ignorantly lit the lamp,
Scolding his wife out of habit.
And conjured again
over the glass,
Over my vodka, with impatience ...
And for a long time then it did not stop
His lonely singing.
They were busy with the child behind the wall,
And there was crying and swearing,
But his thoughts were carried away
From this mournful cool ...
And for a long time without doing anything,
As if listening to the singing,
The wife sat patiently
His silent shadow.
And only when behind the fence
Only the watchman shines with a flashlight,
She said: - Don't!
Do not! After all, the neighbors hear! -
He is menacing
got up,
like a thug.
- I drink, - he said, - so what? -
His wife left him,
Exclaiming: - Oh my God! .. -
While she was stripping
And he undressed before going to bed,
She burst into tears
And he is a nightingale
flooded ...
