Я очень болен тем, что мне все равно
В какую сторону света от себя бежать.
Я очень болен тем, что мне все равно
В какой земле ты будешь лежать.
И смотря на опротивевший участок стены,
Словно коза на образа,
Вижу скуку и пыль, они слетелись как мухи
На сладкие как пробка от портвейна слова.
Мне совсем не нужен рай в шалаше,
Мне не нужен, увы, и рай во дворце.
Там по разному кормят, но что за дело до тела,
Если некуда податься душе.
Я вновь бежал к тебе, но загремело в ушах,
Словно рухнули балки, я догадался о том,
Что в неких мирах был уничтожен бомбежкой
Наш еще и не строеный уютненький дом.
Возможно в той жизни ты была птицей,
А я был клеткой, или наоборот.
Возможно ты жила в дальней-дальней столице
И целый мир не знал, как набрать ее код.
Война окончена, по хатам, расставлены точки
И Москва не советовала верить слезам.
В этом мире каждый мрет по одиночке
И каждый эту долю выбирает сам.
И тем не менее раз вечером после пьянки
Мне встретился в проулке добрый ангел.
Я спросил его за что, мой милый ангел,
Ты объясни за что, мой светлый ангел,
Я разбил ему лицо, вот так, мой ангел,
Ты прости меня, прости, мой милый ангел,
И таскал за волосы по грязи
В милом городке, где вишни и дожди,
В том городке, где раньше жили мы,
Там где-то по линии Москва-Петушки.
I am very sick that I do not care
To which side of the world to run away from you.
I am very sick that I do not care
In what land will you lie.
And looking at the disgusted section of the wall,
Like a goat on an image
I see boredom and dust, they flocked like flies
Sweet words like a cork from port wine.
I don’t need paradise in a hut
I do not need, alas, a paradise in the palace.
They feed differently, but what about the body,
If you have nowhere to go to the soul.
I ran to you again, but thundered in my ears
As if the beams collapsed, I guessed
What in some worlds was destroyed by bombing
Our still not built cozy house.
Perhaps in that life you were a bird
And I was a cell, or vice versa.
Perhaps you lived in a faraway capital
And the whole world did not know how to dial her code.
The war is over, huts are dotted
And Moscow did not advise believing in tears.
In this world, everyone dies individually
And everyone chooses this share himself.
Nevertheless, once in the evening after drinking
I met a good angel in the alley.
I asked him why, my dear angel,
You explain why, my bright angel,
I broke his face, like that, my angel,
Forgive me, sorry my dear angel
And dragged my hair through the mud
In a nice town where cherries and rains
In the town where we used to live,
There, somewhere along the line of Moscow-Petushki.
