Текст песни Александр Непомнящий - Вокзальная

Было очень скучно и придумывали игры.
Хранили в чемоданах на всякий случай вещи.
Меняли имена и переписывали титры,
Заводили кошек и любимых женщин.

Прятались в постели и отдельные коробки
Веселые бутылки, мудреные беседы,
Почетные ошейники, семейные решетки,
Дежурные сочувствия и чужие беды.

Толпились и кричали на будничном вокзале,
И искали нервно в расписании "на после"
Никем не отмененный запредельный поезд,
Непрошенный, бесплатный голубой вагон.

Было очень страшно, и валились на колени,
Вели себя примерно, знали свое место,
Ставили иконы, вглядывались в тени,
Искали на ладонях черви, бубны, крести...

Надеялись на Сына, переносили даты,
Сидели на дорожку, боялись лечь в больницу,
Плакались соседям, искали виноватых,
Переставляли мебель и молодили лица.

Оркестр заиграл "Прощанье славянки",
Опаздывал старик, бежал. Ему смеялась в спину
Прыщавая крикунья, шалая девчонка,
Чужая бескончная весна.

Было очень мало, к тому же одиноко,
Целовали в губы, обещали помнить.
Думали, что встретятся, поминали водкой,
Шли домой сутулясь, тупо и уже не больно.

А потом спешили, жили, рвали телефоны,
Всех родных и милых сквозь провода и дали
Ждали... Хоть разок на чай в возможном теплом доме
Скоро обязательно... - и не успевали.

И глядел на них огромными глазами
Добрых и чудных, совсем не понимая,
Изумленный и безгрешный озорной ребенок,
Невинный и, наверно, слишком мудрый Бог.

It was very boring and came up with games.
Store in suitcases just in case things.
Changed the names and rewritten titers,
Waved cats and favorite women.

Hiding in bed and separate boxes
Funny bottles, wisdom conversations,
Honorary collars, family lattices,
Duty sympathy and other people's troubles.

Crowded and shouted at the everyday station,
And they were looking for nervously in the schedule "On after"
Nobody canceled the shipping train,
Unpacked, free blue wagon.

It was very scary, and knees,
Behaved about it, knew their place,
Put the icons, peered into the shadows,
I searched on the palms of worms, tambourines, baptism ...

Hoped for her son, transferred dates,
Sat on the track, afraid to go to the hospital,
Rushed neighbors, looking for guilt,
The furniture was rearranged and mounted faces.

The orchestra played the "Farewell of Slavs",
Late old man fled. He laughed in his back
Pimp by crying, sharing girl,
Spring alien.

It was very small, besides lonely,
Kissed on the lips, they promised to remember.
Thought that they would meet, remembered vodka,
They walked home stolen, stupidly and no longer hurt.

And then hurried, lived, teach phones,
All native and cute through the wires and gave
Waited ... at least a time on tea in a possible warm house
Soon necessarily ... - and did not have time.

And looked at them with huge eyes
Good and wonderful, without understanding
Amazed and sinless mischievous child,
Innocent and, probably, too wise God.