Пробил час. К утру объявят глашатаи всенародно –
С опозданием на полвека – лучше все ж, чем никогда! –
«Арестованная память, ты свободна. Ты свободна!»
Грусть валторновая, вздрогни и всплакни, как в день суда.
Стой. Ни шагу в одиночку, ни по тропам, ни по шпалам.
Нашу пуганую совесть захвати и поводи
В край, где время уминало кости Беломорканала,
Где на картах и планшетах обрываются пути.
Это муторно, но должно: приговор за приговором –
С опозданьем на полвека – приведенный отменять.
Похороненная вера, сдунь бумажек лживых горы –
Их на страже век бумажный продолжает охранять.
В них – как снег полки на муштре – топчут лист бумажный буквы,
Выбивая каблуками бирки, клейма, ярлыки.
А кораблики надежды в них беспомощны и утлы,
Их кружит и тащит, тащит по волнам Колым-реки.
В пятна белые земли,
В заколюченные страны,
Где слоняются туманы,
Словно трупы на мели.
В пятна белые земли –
Ожерелья Магадана,
В край Великого Обмана
Под созвездием Петли.
The hour has struck. By morning, heralds will be publicly announced -
Half a century late - everything is better than never! -
“Arrested memory, you are free. You're free!"
Sadness horn, startle and cry, as on the day of judgment.
Wait a minute. Not a single step, neither along paths, nor on sleepers.
Take our scared conscience and lead
To the edge where time the bones of the White Sea Canal were killing,
Where on the maps and tablets the paths break off.
It’s dreary, but it should: sentence by sentence -
Half a century late - cancel the given.
Buried faith, blow out pieces of paper lying mountains -
Paper guards continue to guard them.
In them - like snow shelves on a drill - trample a sheet of paper letters,
Embossing heels tags, brands, labels.
And the ships of hope in them are helpless and fragile,
They circled and dragged, dragged along the waves of the Kolyma River.
White spots are stained
To the prisoner countries
Where the mists roam
Like corpses aground.
In spots of white land -
Necklaces of Magadan,
To the Land of Great Deception
Under the constellation Loops.
