Улицы печальные,
Сугробы да мороз.
Сорванцы отчаянные
С лотками папирос.
Грязных улиц странники
В забаве злой игры,
Все они — карманники,
Веселые воры.
Тех площадь — на Никитской,
А этих — на Тверской.
Стоят с тоскливым свистом
Они там день-деньской.
Снуют по всем притонам
И, улучив досуг,
Читают Пинкертона
За кружкой пива вслух.
Пускай от пива горько,
Они без пива — вдрызг.
Все бредят Нью-Йорком,
Всех тянет в Сан-Франциск.
Потом опять печально
Выходят на мороз
Сорванцы отчаянные
С лотками папирос.
1923
The streets are sad
Snowdrifts and frost.
Desperate tomboy
With trays of cigarettes.
Wanderers of dirty streets
In the fun of a wicked game
They are all pickpockets
Cheerful thieves.
Those square - on Nikitskaya,
And these are on Tverskaya.
Stand with a melancholy whistle
They are there day after day.
Scurry about all the dens
And, having improved leisure,
Read Pinkerton
Over a glass of beer out loud.
Let the beer be bitter
They are without beer - splashed.
Everybody raves about New York
Everyone is drawn to San Francis.
Then it's sad again
Go out into the cold
Desperate tomboy
With trays of cigarettes.
1923
