Мальчик смотрел вороватыми глазками
В глазки прохожих, как в щели заборные.
Мальчик смотрел вороватыми глазками
В божьи труды и работы топорные.
В мясо для похоти, в крики проклятия.
В звенья цепей и визжащих от радости.
В скорбные глазки братков на распятиях.
В глазки иуд, искупавших их в гадости.
Долго глядел на потехи греховные,
Видел, как их искупают негодные.
Видел, как кушают свиньи верховные
Наши хрящи, для еды непригодные.
Им подавали Иванов под соусом.
Машек и Дашек с грибами и гренками.
Пели за жизнь чуть надсаженным голосом.
И упивалися кровушкой с пенками.
Мальчик смотрел, кулачонки сжималися,
Слезки текли и причины не ведали.
"Папа, скажи, для чего мы рождалися?"
"Чтоб свиньи жирные нами обедали!"
"Я лучше выйду в окошко на улицу.
Хоть полетаю, как птички небесные.
Пусть гады жирные мною любуются.
Редко их балуют шутки не местные."
The boy looked with thieving eyes
In the eyes of passers -by, as in the gaps of fence.
The boy looked with thieving eyes
In God's works and work is clumsy.
In meat for lust, in the cries of curses.
In the links of chains and screaming with joy.
In the mournful eyes of brothers on crucifixes.
In the eyes of the Jew, redeeming them in nasty things.
I looked for a long time sinful,
I saw them ateless.
I saw how the Supreme Pigs eat
Our cartilage, unsuitable for food.
They served Ivanov under the sauce.
Maska and Dashka with mushrooms and croutons.
They sang for life in a slightly planted voice.
And drank a blood with foam.
The boy watched, cam
Tears flowed and did not know the reasons.
"Dad, tell me why we were born?"
"So that we have dined fat pigs!"
"I better go out the window on the street.
Though I fly like heavenly birds.
Let the fat bastards admire me.
Rarely they are pounded by jokes not local. "
