Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
I have erected a monument without hands,
For it is not overgrown popular trail,
He ascended above the head of unruly
Alexander Column.
No, all I will not die - the soul in the sacred lyre
My ashes survive and decay escape -
And I'll be nice, until in the sublunary world
Alive is a single poet.
The hearing will take me across the great Russia,
And he calls me every one who is in her language,
And the proud grandson of Slavs and Finns, and now the wild
Tungus and Kalmyk steppes friend.
For a long time I'll be the kind people,
What I'm feeling good lyre awake,
What's in my cruel age I praised Freedom
And mercy for the fallen.
Velenje God muse about whether obedient,
Grievances without fear, without requiring the crown;
Praise and slander acceptable indifferent
And not to dispute a fool.
