Как-то кто-то, звать их Некто,
Когда в городе уснули,
И мосты застыли сонно над Невой,
В горло Невскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.
И, от боли рот оскалив,
Слова молвить не хотел он,
Лишь ручьями слезы тихо полились.
Закричали, застонали
Все дома осиротело
И лошадки на мосту взвились.
И седой старик-ваятель,
Тот, что град увековечил
Золотой Адмиралтейскою иглой,
Раздвигая склепа камни
Поминальные жег свечи,
Истово вздымая их над головой.
Я хочу спросить у Аникушина -
Вы же подарили людям Пушкина -
Это же творенье ваших рук!
Ну что же вы со скульпторами сделали?
Зодчие, бедняги, мечут стелами
Железобетонную икру!
Как-то кто-то, звать их Некто,
Когда в городе уснули,
И мосты повисли сонно над Невой,
В горло Невскому проспекту
Шестигранный штык воткнули
И пустили кровь по мостовой.
Someone someone calling them Someone
When they fell asleep in the city
And the bridges froze sleepily over the Neva
Throat Nevsky Prospect
Stuck a hexagonal bayonet
And blew the pavement.
And, from the pain, my mouth is bared,
He didn’t want to say a word,
Only tears streamed quietly.
Screamed, groaned
All houses are orphaned
And the horses on the bridge soared.
And the gray-haired old sculptor
That hail immortalized
Golden Admiralty Needle,
Spreading the crypt stones
Funeral candles
Truly lifting them above your head.
I want to ask Anikushin -
You gave people Pushkin -
This is the creation of your hands!
Well, what have you done with the sculptors?
Architects, poor fellow, stele
Reinforced concrete caviar!
Someone someone calling them Someone
When they fell asleep in the city
And the bridges hung sleepily over the Neva
Throat Nevsky Prospect
Stuck a hexagonal bayonet
And blew the pavement.
