По Большому Сибирскому тракту
Далеко-далеко за Байкал
С двору от дому
Да во Катуй-тюрьму
По этапу кандальный шагал.
Год почти он пылил по дорогам
В холод, голод, полуденный зной.
На попутке крик
Да на поверке штык,
Рвал унижено шапку долой.
Пёс-солдат до смерти бил,
Поторапливал в Сибирь.
Сей теперь сама да жни,
Муж твой нанче каторжник.
Арестантская тяжкая доля:
По коротким ночам не до сна.
Ох, и глубока
Бирюса-река,
Как острожная доля черна.
Гонят партию в землю глухую,
Во катуйский проклятый рудник.
Там плетьми свистят,
Там в тифу горят,
В небе крест, а свобода над ним.
Бур калёный тук да тук,
Да цепей кандальных звук.
Веселей, ребята, бей,
Сил, ребята, не жалей.
Истоптались тяжёлые бродни,
Почернело младое лицо,
И засватанный
Вечной каторгой
На тюремное лёг он крыльцо.
И засватанный
Вечной каторгой
На тюремное лёг он крыльцо.
То не море-океян -
Стонут души россиян,
По судьбе заверчены
Каторгою нерчинской.
То не море-океян -
Стонут души россиян,
По судьбе заверчены
Каторгою нерчинской.
По Большому Сибирскому тракту
Далеко-далеко за Байкал
С двору от дому
Да во Катуй-тюрьму
По этапу кандальный шагал.
С двору от дому
Да во Катуй-тюрьму
По этапу кандальный шагал.
The Grand Siberian highway
Far, far beyond the Baikal
From the yard of the house
Yes in Katuy - prison
On stage the chains move.
Almost a year on the road , he pylil
In the cold, the hunger , the midday heat .
Ride to cry
Yes, in fact the bayonet ,
Tore humiliated hats off .
Dog soldiers beat to death ,
Hurried to Siberia.
This is now very zhni yes ,
Your husband Nanchen convict .
Convict a heavy share :
On short night can not sleep .
Oh, and deep
Biryusa River,
How cautious proportion black.
Drive the game into the ground dead ,
In katuysky damn mine .
There whips whistling ,
There typhus burn
In the sky, the cross , and freedom over it.
Hardened drill tuk tuk yes ,
Yes chains the chains sound.
Cheer up guys , hit ,
Forces guys , do not be sorry .
Trampled heavy brodni ,
Mlada blackened face ,
And zasvatanny
penal servitude for life
At the prison , he lay down the porch.
And zasvatanny
penal servitude for life
At the prison , he lay down the porch.
That is not the sea - Okey -
Moaning souls of Russians ,
By fate zavercheny
Nerchinsk hard labor .
That is not the sea - Okey -
Moaning souls of Russians ,
By fate zavercheny
Nerchinsk hard labor .
The Grand Siberian highway
Far, far beyond the Baikal
From the yard of the house
Yes in Katuy - prison
On stage the chains move.
From the yard of the house
Yes in Katuy - prison
On stage the chains move.
