Опять один в постели полусонной,
Во тьме ночной лишь стук шальных копыт.
Давно лежит на золотых погонах
Парижских улиц вековая пыль.
Блестящие тускнеют офицеры.
Как говорится, Боже, даждь нам днесь
Уже не так изысканы манеры -
Остались только выправка да честь.
Я жив, мой друг, покоен и свободен,
Но стал мне часто сниться странный сон:
На водопой по василькам уводит
Седой денщик коня за горизонт.
Осенним утром псовая охота.
Борзые стелют, доезжачих крик.
Густой туман спустился на болота,
Где ждут своих тетерок глухари.
Кто мы с тобою здесь, на самом деле?
Один вопрос и лишь один ответ:
Mon cher ami, мы здесь с тобой Мишели,
Здесь нет Отечества и отчеств тоже нет.
Не привыкать до первой крови драться,
Когда пробьют в последний раз часы...
Но, господа, как хочется стреляться
Среди березок средней полосы.
Again alone in a half-asleep bed,
In the darkness of the night only the sound of crazy hooves.
It has long been on the golden shoulder straps
Parisian streets centuries-old dust.
Brilliant dull officers.
As they say, God give us this day
Manners are not so refined anymore -
There was only a dressing and an honor.
I am alive, my friend, calm and free,
But I often began to have a strange dream:
Leads to a watering hole on cornflowers
Gray-haired batman horse over the horizon.
Autumn morning dog hunting.
Greyhounds make a scream.
Thick fog descended into the swamps
Where grouse are waiting for their aunts.
Who are you and I really here?
One question and only one answer:
Mon cher ami, we are here Michelle,
There is no Fatherland and no patronymics either.
Do not get used to fighting before the first blood,
When will the last time strike the clock ...
But gentlemen, how you want to shoot
Among the birches of the middle stripe.
