V
Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно,
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
VI
Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
Улыбка на устах увянувших видна;
Могильной пропасти она не слышит зева;
Играет на лице еще багровый цвет.
Она жива еще сегодня, завтра нет.
VII
Унылая пора! очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье,
И мглой волнистою покрыты небеса,
И редкий солнца луч, и первые морозы,
И отдаленные седой зимы угрозы.
VIII
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русской холод;
К привычкам бытия вновь чувствую любовь:
Чредой слетает сон, чредой находит голод;
Легко и радостно играет в сердце кровь,
Желания кипят — я снова счастлив, молод,
Я снова жизни полн — таков мой организм
(Извольте мне простить ненужный прозаизм).
V
The days of late autumn usually scold,
But she’s sweet to me, dear reader,
Beauty quiet, shining humbly.
So unloved child in a native family
It draws me to itself. Tell you frankly
Of the annual times, I’m glad only for her alone,
It has a lot of good; lover is not conceited
I found something in her dream wayward.
VI
How to explain this? I like her,
How probably you consumptive maid
Sometimes I like it. Condemned to death
The poor thing slopes without a murmur, without anger.
A smile on the lips of a faded is visible;
She does not hear a grave abyss;
Playing on the face is still a crimson color.
She is still alive today, tomorrow not.
VII
Sad time! eyes charm!
Your farewell beauty is pleasant to me -
I love the lush nature of wilting,
In scarlet and gold clad forests
In their canopy of the wind, noise and fresh breath,
And the heavens are covered with a hazy wavy
And a rare ray of the sun, and the first frosts,
And a distant gray-haired winter threat.
VIII
And with every fall I blossom again;
Russian cold is good for my health;
I again feel love for the habits of being:
The dream flies up, the star finds hunger;
Blood plays easily and joyfully in the heart,
Desires boil - I'm happy again, young
I am full of life again - this is my body
(Let me forgive unnecessary prosaism).
