Там, где песочные часы крошат песок за веком век,
Там, где раскрашивают сны чуть влажной кисточкой для век, –
Прядь, отведенная со лба, нечаянно вскинутая бровь...
Вот так кончаются слова, и начинается любовь.
Да, нас любили не за то, за что обычно любят нас,
Да, не за то, что как не ври себе, а всё ласкает слух и тешит глаз...
Джаз, заведенный в пять утра на старой газовой плите...
Такая старая игра, а каждый раз не по себе.
Там, где случается весна по двадцать восемь раз на дню,
Там, где легко сходить с ума, когда весь мир идет ко дну, –
Взгляд, уходящий в ночь, и вновь прядь, отведенная со лба...
Вот так кончается любовь, и начинаются слова.
Where the hourglass crumble in the age of the eyelids,
Where they paint the dreams slightly damp tassel for the age, -
Strand, allotted from the forehead, inadvertently thickened eyebrows ...
That's how the words end, and love begins.
Yes, we were not loved for what we usually love us,
Yes, not for what you do not like yourself, and everything caresses the hearing and techitis ...
Jazz, started at five in the morning on the old gas stove ...
Such an old game, and every time you do not care.
Where spring is happening twenty-eight times
Where it's easy to go crazy when the whole world goes to the bottom -
Look out on the night, and again straightened from the forehead ...
This is how love ends, and words begin.
