Текст песни Александр Заборский - Едет карета по улице темной

Едет карета по улице темной,
В ней два лягавых сидят.
Я между ними с руками в браслетах,
В спину два дула глядят.

Помнишь, ты, милая, шла ты, строптивая,
Я ж тебя там не бросал.
Годы промчались и мы повстречались,
Я тебя "милой" назвал.

Ты полюбила за нежные ласки,
За кличку мою "Уркаган",
Ты полюбила за крупные деньги,
За то, что водил в ресторан.

Моя дорогая.... Моя дорогая,
Ты помнишь, как вместе с тобой
Мы целовались и обнимались,
И я восхищался тобой?

Помню, подъехали трое на санях
И звали на дело меня.
А ты у окошка стояла и плакала,
И не пускала меня.

Ты говорила мне, что очень строгий
Войдет в силу новый закон.
Я это знал, но тебе не сказал, что
Он в августе был утвержден.

Тебя не послушал, зашел в свою комнату,
Взял из комода наган.
Слегка улыбнулся и в путь устремился,
Лишь взгляд твой меня провожал.

Помню, подъехали к зданью огромному,
Встали и тихо пошли,
А кони с подельником с места сорвались
И затаились в ночи.

Помню, зашли в это зданье огромное -
Кругом стоят сейфы, шкафы.
Деньги советские, марки немецкие
Смотрят на нас с высоты.

Помню, досталась мне сумма огромная -
Ровно сто тысяч рублей.
И нас, медвежатников, ВОХРа из МУРа
Всех повязала во тьме.

Едет карета по улице темной,
В ней два лягавых сидят.
Я между ними с руками связными,
В спину два дула глядят.

Rides coach on the street dark,
There are two fires sitting in it.
I am between them with my hands in bracelets,
In the back two shredded.

Remember you, nice, walked, sroping,
I didn't throw you there.
Years were rushed and we met,
I called you "cute".

You loved for gentle affairs,
For the nickname, my "urodan",
You loved for big money,
For what led to the restaurant.

My dear .... My dear,
You remember how with you
We kissed and embraced
And I admired you?

I remember three on the sleigh
And called me.
And you at the window stood and cried,
And did not let me go.

You told me that very strict
The new law will enter into force.
I knew it, but did not tell you that
He was approved in August.

I did not listen, went into my room,
He took from the dresser Nagan.
Slightly smiled and rushed into the way
Only a view of yours accompanied me.

I remember, drove up to the building huge,
Got up and quietly went,
And horses with an accomplice from the spot were broken
And they hid in the night.

I remember a huge building went into this
Circle cost safes, cabinets.
Soviet money, German brands
Watching us from a height.

I remember, I got a huge amount -
Exactly one hundred thousand rubles.
And us, bearings, whores from Moore
All tied in darkness.

Rides coach on the street dark,
There are two fires sitting in it.
I am between them with my hands connected,
In the back two shredded.