Шлю тебе, Тамара синеглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай -
Для тебя написано оно.
Я сижу в Таганке, моя милая,
Проклинаю жесткую кровать,
И не раз мечтаю поздно вечером,
Милая, тебя поцеловать.
Я сижу, и мой процесс кончается,
И судья читает приговор,
И чему-то глупо улыбается
Этот лупоглазый прокурор.
Я еще раз оглянулся, милая,
Но тебя нигде не увидал.
И тогда шепнул на ухо Рыжему,
Чтоб тебе письмо он передал.
Говорят, что ты совсем фартовая,
Даже перестала воровать.
Говорят, что ты совсем дешёвая
что петровку стала посещать.
Шлю тебе, Тамара синеглазая,
Может быть, последнее письмо.
Никому его ты не показывай -
Для тебя написано оно.
I am sending you, Tamara with blue eyes,
Maybe the last letter.
Don’t show it to anyone -
It is written for you.
I am sitting in Taganka, my dear,
Curse the hard bed
And I dream more than once late at night
Honey, kiss you.
I sit and my process ends
And the judge reads the sentence,
And something stupid smiles
This big-eyed prosecutor.
I looked around again, honey
But I haven’t seen you anywhere.
And then he whispered into Redhead’s ear,
So that he sends you a letter.
They say you're quite lucky
She even stopped stealing.
They say you're really cheap
that the petrovka began to attend.
I am sending you, Tamara with blue eyes,
Maybe the last letter.
Don’t show it to anyone -
It is written for you.
