Эпоха постэкстремизма
Опять запахло бензином
Глуши себя оптимизмом
На стенах паблик-призывы
Поют всё те же сирены
И в новый камерный век
Пошёл на органы силы
Самый простой человек.
Самоцензура как тень стены
И унизительный автогол
Разбудит совесть звук тишины
Проснётся в айсберге ледокол.
Ты незаслуженно скромный
Ты не загадочный бес небес
Геополитический заключенный
Цени размеры и вес
Ври про упадок лампадок
Не цель, а средство твой человек
Но только этот порядок
Живёт в твоей голове.
Самоцензура как тень стены
И унизительный автогол
Разбудит совесть звук тишины
Проснётся в айсберге ледокол.
Кто заморожен, кто отморожен
Кто тихо греет свою полянку
Но пассажир будь осторожен
Сходя на станции Лубянка.
И тот кто ждёт, тот не дождётся
Мы не согласны бежать назад
Живое сердце в людях бьётся
Не возвращаются в ад.
Самоцензура сестра войны
В кольцо свернувшаяся тень богов
Разбудит совесть страх тишины
Проснётся в айсберге ледокол.
Epoch PostExstremism
Again smelling gasoline
Wilderness of themselves with optimism
On the walls of public appeals
Sing all the same sirens
And in the new chamber age
Went to the organs of power
The easiest person.
Self-censor as shadow wall
And humiliating autogol
Wakes conscience sound silence
Will be in Iceberg icebreaker.
You are undeservedly modest
You are not a mysterious eof of heaven
Geopolitical prisoner
We value sizes and weight
VRI missing lamp
Not a goal, and the tool is your man
But only this order
Lives in your head.
Self-censor as shadow wall
And humiliating autogol
Wakes conscience sound silence
Will be in Iceberg icebreaker.
Who is frozen, who is frozen
Who quietly warms his clearing
But passenger be careful
Coming at the Lubyanka Station.
And one who waits, he won't be rained
We do not agree to run back
Live heart in people beating
Do not return to hell.
Self-centered sister of war
In the ring rolled shadow of the gods
Wakes conscience fear of silence
Will be in Iceberg icebreaker.
