Но Бах не Бог.
И Блок не Бог.
И даже Ван Гог — не Бог...
Он — встает сейчас в дальней комнате
коленями на горох,
Потому что принес двойку.
И, виляя хвостом,
грызет сухую говяжью кость
Где-то около автомойки —
И плачет от счастья —
Что сегодня ещё не умрёт.
Три утра. Он заводит фуру
с наклейкой женщины
и едет куда-то вперёд.
Снежинки разлетаются из-под колёс.
Его провожает лаем всё тот же пёс.
На рассвете — он — чистит снег,
подметает двор.
На дешёвые кирпичи
намазывает раствор.
Он построит сарай...
Он устал, но идет на кухню, приносит чай.
И плачет из люльки,
мол, возьми на руки и качай.
Просит спеть колыбельную.
(Строил Бог не сарай. А рай.)
Я пою «про волчка».
Он ложится на самый край.
But Bach is not God.
And Blok is not God.
And even Van Gogh is not God ...
He - stands now in the back room
knees on the peas,
Because he brought a deuce.
And wagging his tail
gnaws dry beef bone
Somewhere near a car wash -
And cries with happiness -
That won't die today.
Three in the morning. He starts the truck
with sticker women
and goes somewhere ahead.
Snowflakes fly from under the wheels.
He is accompanied by barking by the same dog.
At dawn - he - cleans the snow,
sweeps the yard.
On cheap bricks
spreads the solution.
He will build a barn ...
He is tired, but goes to the kitchen and brings tea.
And cries from the cradle
they say, take it in your arms and swing.
Asks to sing a lullaby.
(God did not build a barn. But paradise.)
I sing about the top.
He lies on the very edge.
