Алексей Харламов.
Поэма "Родина и два таланта"
Мой край. В посёлке светит солнце.
В полях опасный притаился зверь.
Гнилые ставни бьются об оконца,
А Странный Путник бьёт ногою дверь.
Уж солнце скрылось. Тучи за окном.
В глазах заката капельки краснеют.
Со Странным Путником сидим мы за столом.
Прервать молчание никто из нас не смеет.
И грянул гром. Ветра срывают ветки.
В огонь свечей вмешался Зевсов взрыв.
"Мы в этом мире - птицы в клетке." -
Сказал мне Путник, рта и не открыв.
Я подивился. Стало интересно.
Глаголю я ему в ответ:
"А где ж ещё тогда нам место?
Иль места нам и вовсе нет?"
За дверью ветры рвут и мечут.
Ухмылка путника блестит:
"А есть ли место, там где встречам
Мешает вьюга и свистит?"
На вид он страшен. (Путник старый)
Лет семьдесят, аль шестьдесят.
Полез в суму. Достал он "Таро",
И говорит : "Присядь, присядь!"
И я присел. Внимаю Старцу.
Мешает карты. Выдаёт:
"На родине мешает "танцу"
Всем недовольный здесь народ!"
"Ах, врёшь, Старик! Народ мне дорог!
И хоть камнями брань летит,
Когда мне будет лет за сорок,
Народ, быть может, и простит!
А знаешь, Старец! Танец танцем,
А мой народ - моя страна!
И если ты зовёшься "Старцем"
К тебе неласкова она.
Россия ласкова к сильнейшим.
Но каждый здесь, у нас, силён!
В России к братьям нашим меньшим
Есть человеческий закон!
Россия есть медведь огромный.
Она сильна, конечно. Но!
Как у медведя, сердцу больно,
Когда творится в мире зло!"
Старик задумался. И тихо,
Чуть слышно шёпотом сказал:
"Ты прав, юнец! Да правда лиха!
Страна - медведь, а люд - шакал!
Наш люд бесчинствовать горазды!
И в большинстве своём они
И безрассудны, и опасны,
И не считают жизни дни.
Зачем считать? Ведь ты же русский!
А русский одним днём живёт.
Ведь ты же там не пёс индусский,
Чтоб после смерти стать, как кот!
В России нашей бог-то был.
Но Ленин, с ордером на выселенье,
В "Союзе" бога победил,
Но тут-то нам не до веселья...
Союз распался. И пошло...
Свидетели Еговы!
Союза время не прошло!
Ну не прошло! Ну что вы!...
Так что же я... Ах да! Наш люд!
Наш люд, порою, просто стадо!"
И вдруг я крикнул: "Баламут!
Наскучили рассказы!
Наш люд - великие умы!
Наш люд - великие таланты!
Их труд бессмертен! Ну, а мы
Труд защитим от посягательств!
Я знаю, Старче. Большинство
Не любит прозу и стихи.
Для них всё это - балавство!
Им подавай лихих MC( читать как "эм си")
Но я из тех, кто за поэзию готов
Питбулем в глотку твари впиться!
Ах да... Насчёт богов...
Вот не могу не согласиться!
России бог не нужен. Факт.
В войне без бога победили.
Но ты скажи мне, сделать как,
Чтоб Атеизм везде любили?"
За окном Зевс метает снаряды.
Тихо, тихо ответил мне дед:
"Пусть каждый в России шикарны наряды
На томик научный пусть сменит от бед!
Ведь если ты знаешь, то можешь не верить!
Ведь вера для тех, кто не любит себя!
А знанье несётся, как бешеный мерин!
А знанье придёт, все веры сметя!
А знаешь, юнец! Не нам люд судить.
Они только жертвы в руках всеобмана.
Они лишь продолжат мозги выносить,
Не зная, что главы полны их дурмана.
Пусть скажут они про бога и рай,
Пусть в сказки из библии слепо поверят,
Ты только промыть им свой мозг-то не дай!
Иль станешь как те, бесшабашные звери!
Мой друг! Атеизм не полюбят!
Ведь людям, ну очень, сказки нужны!
А нас, Атеистов, на мясо порубят,
Коль в этом будет хоть капля нужды."
И солнце ушло. Совсем потемнело.
Из склада принёс я охапку свечей.
Расставил по дому. Закончивши дело,
Пришёл говорить я о смысле вещей.
Присел я за столик. А Старче сел рядом.
И я говорю, туго сердце скрепя:
"Россию попробуй окинуть ты взглядом.
Россию окинуть взглядом нельзя.
В Россию вглядеться - не хватит столетий.
Бескрайние горы и рек тишина...
Тут есть лютый холод и мерцание мрети,
Есть реки по грудь, а в морях - глубина!
Есть небо бескрайнее. Есть солнца закат.
Есть снег, что зимой выпадает.
И множество рек образуют каскад,
А множество рек в океаны впадают.
В России есть тундра, есть так же тайга.
А есть и бескрайние просторы залесья!
Нас часто, причасто заносит пурга,
А сердце из пяток: "Здесь я! Ну здесь я!" "
Старик смаковал. За окошком луна.
Тихо дождь по окошечкам треплется.
Вдали мужичок занят гоном скота,
А Путник сказал, чуть колеблеся:
"Я вижу, ты в страну влюблён.
Я вижу сильный парень духом.
Но слишком счастьем напоён,
Чтобы узреть беду под ухом.
В стране разлад. Продажные скотины.
А молодёжь чрез краи хлещет спирт.
И полстраны, под властью никотина,
Ночами курит, а не спит.
Продажных девок развелося... Жуть!
Их кличут, не иначе : "Бляди!"
И всю страшнейшею из сердца муть
Нам достают на блюдо : "Нате!"
Но страшно то, что девки те
Стоят не на панелях.
Проблема в том... Они везде!
И в самых пребогатых дверях!
Ах, ладно, пусть. Ну молодёжь!
Ну, образумятся, быть может...
Но взрослый тоже тут хорош!
Ему лишь водка сердце гложет!"
Суму открыв, Старик достал
Пузырь литровый водки.
Стакана четверть он приняв,
Орать продолжил в глотку:
"Вот взрослый наш - не эталон!
Тебе-то сколько? Лишь шестнадцать?!
Тогда пойми - спирта галлон
Разбавь. И будет литров аж двенадцать! "
Я встал со стула. Иду к свечке.
Свечу я взяв, вернулся. Сел.
И говорю: "Товарищ встречный!
На сёдня хвати
And the heart of heels: "Here I am! Well, here I am!" "
Old man saked. Behind the window of the moon.
Quiet rain on the winds fluttering.
In the distance, a peasant is busy riding livestock,
And the traveler said, slightly hesitated:
"I see you in love with the country.
I see a strong boyfriend in spirit.
But too happiness is fought
To see the trouble under the ear.
In the country, the disorder. Sales cattle.
And the youth through the edge glows alcohol.
And the half, under the rule of nicotine,
I smoke at night, not sleeping.
Selling girls divorced ... horror!
They are cliche, not otherwise: "Whore!"
And all the terrible heart of the torment
We get to the dish: "NATE!"
But it is terrible that girls those
It's not on the panels.
The problem is ... They are everywhere!
And in the most expensive doors!
Oh, well, let. Well, youth!
Well, form, perhaps ...
But the adult is also good here!
He is only vodka hearts! "
SUMU Opening, the old man got
Bubble liter vodka.
A cup of a quarter he accepting
Yelling continued on the throat:
"Our adult is not a standard!
How much how much? Only sixteen?!
Then understand - alcohol gallon
Out. And there will be a liter already twelve! "
I got out of the chair. I go to the candle.
Candle I taking returned. Sat down.
And I say: "Comrade is counted!
For a sid of enough
