Здесь всегда был мрамор и зной,
Шахтёры светились матово,
Я выходил на поверхность и злой,
С начальством говаривал матово.
И оно подносило мне джин
С тоником и королевскою
Грудью наследной вдовы,
Изображенною фрескою.
И ягоды падали в пыль,
Я стряхивал мрамор перчаткою,
За мной подсылали автомобиль,
Весь начинённый взрывчаткою.
Смеялась вдова, и лета
Её мне казались могильными,
Но она продолжала летать
Под небесами пыльными.
Стараясь смягчить мой удар,
Пел управляющий трепетно
О канарейках, терпевших угар
И отлетевших безвременно.
И только шахтёры, от слёз
Не видя скважины дна,
Всё умирали всерьёз
И почти навсегда.
1993, 1999
There was always marble and burning,
Mines glowing matt
I went to the surface and evil,
Matov said with the boss.
And it brought me gin
With tonic and king
Breast of hereditary widow
I depict the phressco.
And the berries fell into dust,
I shook marble glove,
The car was sent for me,
The whole exposed explosive.
Laughed widow and summer
I seemed to me grave,
But she continued to fly
Under the heavens dust.
Trying to soften my blow
Sang manager alert
About the canas who endured avgar
And fleeing untimely.
And only mines, from tears
Without seeing the wellbore bottom,
Everyone died seriously
And almost forever.
1993, 1999.
