ст. Сергея Сатина
муз. коллектива авторов
По пути из Гвианы в Гвинею,
Очарованный цветом волос,
В молодую портовую фею
Как мальчишка влюбился матрос.
Мимо жемчуг везли из Китая,
Из Бразилии кофе везли.
Он сулил ей все прелести рая
Все сокровища грешной земли.
Под безумные, пылкие речи,
У изъеденных бурями скал
Он ласкал обнаженные плечи
И упругие груди ласкал.
Говорил, что не может без феи,
Что он лучше покончит с собой,
А повсюду цвели орхидеи,
И котенком мурлыкал прибой.
Минул месяц, и парусник снова
Бросил якорь у памятных скал.
Свою фею в объятиях другого
Потрясенный матрос увидал.
Два ножа из манчестерской стали
Зазвенели, как выводок ос,
И, покрытые кровью, упали
Тот, другой, и влюбленный матрос.
Фея низко склонилась над ними.
Тот, другой, был убит наповал,
А матрос, прошептав ее имя,
Прямо в сердце вонзил ей кинжал.
Он всю ночь просидел возле феи,
А при свете зари, поутру,
По пятну возле феиной шеи
Опознал в ней родную сестру.
Через месяц матроса судили,
И почтенный седой прокурор
Настоял, чтоб оставили в силе
Наихудший из всех приговор.
А когда к небесам отлетела
Из матросского тела душа,
Прокурор, рассмотрев это тело,
Вдруг узнал своего малыша.
Эти губы, и волосы эти
Он не видел четырнадцать лет.
Прокурор заперся в кабинете
И достал из стола пистолет.
В до краев переполненном зале
Возле гроба с пяти до семи,
Погруженные в траур, стояли
Сослуживцы и члены семьи.
Вдруг монахиня вышла из круга
С выраженьем тоски на лице,
Потому что узнала супруга
В том лежащем в гробу мертвеце.
И, утратив контроль над собою,
С похорон возвратившись назад,
В медный кубок дрожащей рукою
Нацедила припрятанный яд.
Удивлен был надменный прохожий
Длинным рядом похожих могил.
Вскрыв очешник шагреневой кожи,
Он пенсне на себя водрузил.
Имена прочитал воровато
И мгновенно утратил всю спесь,
Так как дети его и внучата
Вперемежку покоились здесь.
Коротать безысходное горе
В одиночку прохожий не стал.
Он заплакал и бросился в море
С прилегающих к кладбищу скал.
Art. Sergey Satin
muses team of authors
On the way from Guiana to Guinea,
Fascinated by hair color,
To the young port fairy
How a boy a sailor fell in love.
They brought pearls from China,
Coffee was brought from Brazil.
He promised her all the charms of paradise
All the treasures of the sinful earth.
To crazy, passionate speeches
The rocks pitted by storms
He caressed his bare shoulders
And the elastic breasts caressed.
He said he couldn’t live without a fairy
That he’d better kill himself
And everywhere orchids bloomed
And the kitten purred the surf.
A month has passed, and the sailboat again
He anchored at the memorable rocks.
His fairy in the arms of another
Shocked sailor saw.
Two Manchester Steel Knives
They rang like a brood of wasps
And covered in blood, fell
One, another, and a sailor in love.
The fairy bent low over them.
The other was killed on the spot,
And the sailor, whispering her name,
A dagger was thrust right into her heart.
He sat all night near the fairies,
And in the light of dawn, in the morning,
On the spot near the fairy neck
Identified her sister in her.
A month later, the sailor was judged
And the venerable gray-haired prosecutor
Insisted to remain in force
The worst sentence of all.
And when it flew to heaven
From the sailor body of the soul,
The prosecutor, having examined this body,
Suddenly recognized his baby.
These lips and these hair
He had not seen fourteen years.
The prosecutor locked himself in his office
And he took a gun from the table.
To the brim of a crowded room
Near the tomb from five to seven,
Immersed in mourning, stood
Co-workers and family members.
Suddenly the nun stepped out of the circle
With an expression of longing on his face
Because the spouse recognized
In that dead man lying in a coffin.
And having lost control of himself
Returning from the funeral
In a copper cup with a trembling hand
Had poison hidden.
The arrogant passerby was surprised
A long row of similar graves.
Opening the case of shagreen skin,
He put a pince-nez on himself.
Names read a little
And instantly lost all arrogance
Since his children and grandchildren
Alternately, they rested here.
Pass the hopeless sorrow
Alone, the passerby did not.
He cried and threw himself into the sea
From the rocks adjacent to the cemetery.
