Как я устал - бесконечную роль,
Маски меняя, играть ежечасно.
Твое лишь твое, а мое лишь мое,
И мое - это снег безразличия красный.
И веришь ли, знаешь ли - можно уйти,
Если кто-то проложит дороги клубок.
Только верю, что ищущий сможет найти,
Только верю, что дождь - это плачущий Бог.
Видишь, что ночью рождаются строки -
Рядом друг с другом, но так одиноки.
Времени речка, плывет пароходик,
Вроде не глупые, пьяные вроде.
С рассветом, на вспоротом брюхе небес,
Где границы лежат по краям облаков,
Во вчерашнее завтра с тобою я лез,
И не спал, и не слышал ни шороха снов,
Ни того, что бы мог я услышать тогда,
Если б только не полз через тернии вниз.
Посмотри, красный снег - только кровь и вода,
А ряды облаков - лишь промокший карниз.
Странные ночью рождаются строки -
Небо так близко, но мы одиноки.
Времени речка, плывет пароходик,
Вроде не пьяные, глупые вроде.
As I'm tired - an infinite role,
Masks changing, play hourly.
Yours is only yours, and my only mine
And my - it is snowlessness red.
And do you believe, you know - you can leave
If someone lashes the tangle road.
I only believe that the seeker will be able to find,
I just believe that the rain is crying God.
See that rows are born at night -
Next to each other, but so alone.
River time, sailing steam,
It seems not stupid, drunk sort of.
With dawn, on the bush of Belukhe Heaven,
Where borders lie along the edges of the clouds,
In yesterday's tomorrow with you I lez,
And did not sleep, and did not hear a rustling of dreams,
Nor what could I hear then
If only not plenty of thorn down.
Look, red snow is only blood and water,
And the ranks of the clouds are only a wet cornice.
Strange at night lines are born -
The sky is so close, but we are alone.
River time, sailing steam,
It seems not drunk, stupid like.
