Текст песни Алексей Семенищев - Нас не нужно жалеть

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.

Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нами пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.

We do not need to feel sorry, because we would not spare anyone.
     We are clean before our battalion commander, as before the Lord God.
     On the living, they overgrown with blood and clay overcoats,
     blue flowers bloomed on the graves of the dead.

     Blossomed and fallen ... Fourth autumn passes.
     Our mothers are crying, and their peers are silently sad.
     We did not know love, did not know the happiness of crafts,
     we suffered a difficult fate of soldiers.

     My weathermen have no poems, no love, no peace -
     only strength and envy. And when we return from the war,
     we’ll fill everything in full and write, peer, such,
     that father-soldiers will be proud of sons.

     Well, who will not return? Who will not have to fall in love?
     Well, and who was hit in the forty-first first bullet?
     A coeval sobbing, mother on the doorstep clogs up -
     my weathermen have no poems, no peace, no wives.

     Who will return - dolbit? Not! There’s not enough heart for it,
     and the dead do not need the living to love for them.
     There is no man in the family — no children, no master in the house.
     Is grief sobbing alive help this?

     We do not need to feel sorry, because we would not spare anyone.
     Who went on the attack, who shared the last piece,
     He will understand this truth - it is to us in the trenches and crevices
     I came to argue with a grouchy, hoarse basque.

     Let the living remember, and let the generations know
     this harsh truth of soldiers taken with battle.
     And your crutches, and a mortal wound through,
     and graves over the Volga, where thousands of young people lie, -
     this is our destiny, this we swore and sang with her,
     rose to the attack and tore bridges over the Bug.

     ... We don’t need to feel sorry, because we wouldn’t spare anyone,
     We are before our Russia and in difficult times are clean.

     And when we return, and we return with victory,
     all as devils are stubborn as people, tenacious and evil,
     let us make beer and cook meat for dinner,
     so that on the legs of oak tables are breaking all over.

     We will bow to the feet of our relatives, the suffering people,
     kiss mothers and friends that have waited, loving.
     That's when we come back and get the victory with our bayonets -
     we’ll share everything, peer, and we will find work for ourselves.