Она всегда ему принадлежала,
а он давно не помнил этих глаз.
Сквозящие минуты посвящала
забытому сто тысяч тщетных раз.
Она копила аккуратно годы,
сушила розы, прятала в блокнот.
И знала, что под этим небосводом
он нитку жизни бестолково вьет...
Она ему ни разу не писала.
Ни весточки, ни тихого звонка.
Воспоминанья робко паковала
в коробках на закрытых чердаках.
Он позабыл ее - так быстро, так спокойно.
И не о ней скулилось на луну.
Он позабыл ее. Он ничего не помнил.
Но знал - она принадлежит ему.
...Блокнот заполнен плотно лепестками.
Страницы меркнут, мнутся вкось и вкривь.
Она всегда ему принадлежала.
А он, не помня, был зачем-то жив...
She always belonged to him,
and he had not remembered those eyes.
Skvozyaschie minutes devoted
forgotten futile hundred thousand times.
She had been saving carefully the years,
Dried roses, hid in a notebook.
And I knew that under this firmament
He threaded the life aimlessly Viet ...
It is he never wrote.
No news, no quiet ring.
Memories timidly packing
in boxes in the attic closed.
He had forgotten it - so quickly, so easily.
And it is not about her cheekbones to the moon.
He had forgotten it. He did not remember anything.
But he knew - she belongs to him.
... Notebook filled with dense petals.
Pages pale, rumpled random and at random.
She always belonged to him.
And he did not remember, was alive for some reason ...
