Текст песни Алик Берисон - На Боготьяновской открылася пивная

На Боготьяновской открылася пивная.
Там собиралася компания блатная.
Там были девочки Маруся, Роза, Рая
И ихний спутник Васька Шмаровоз.

Тот Васька был вполне приличный, милый мальчик,
Он ездил часто побираться в город Нальчик,
И возвращался на машине марки Форда,
И шил костюмы непременно как у лорда.

Походкой важною под коммивояжера
Являлся каждый вечер фрайер из надзора.
Махнув оркестру повелительно рукою,
Он говорил: "Одно свиное отбивное!"

Но вот вошла в пивную Роза с Молдаванки,
Прекрасная, как тоя древняя вакханка,
И с ней вошёл её всегдавишний попутчик
И спутник жизни Васька Шмаровоз.

Держась за тохес, словно ручку у трамвая,
Он говорил: "О моя Роза дорогая!
Я вас прошу, нет - я вас просто умоляю
Сплясать со мной моё прощальное танго".

Но тут Аранчик пригласил её на танец,
Он был для нас тогда почти что иностранец.
Он пригласил её галантерейно очень
И посмотрел на Шмаровоза между прочим.

Красотка Роза танцевать с ним не хотела,
Она и с Ваською достаточно вспотела.
Но улыбнулася в ответ красотка Роза,
И закраснелась морда Васьки Шмаровоза.

И он сказал в изысканной манере:
"Я б вам советовал пришвартоваться к Мэри,
Чтоб мне в дальнейшем не обидеть вашу маму"-
И отошёл, надвинув белую панаму.

Услышал реплику маркёр известный, Моня,
О чей хребет сломали кий в кафе "Бонтоне",-
Побочный сын мадам Олешкер, тёти Песи,-
Известной бандерши в красавице Одессе.

Он подошёл к нему походкой пеликана,
Достав визитку из жилетного кармана:
"Я б вам советовал, как говорят поэты,
Сберечь на память о себе свои портреты".

Но тот Арончик был натурой очень пылкой
И врезал Моничку по кумполу бутылкой.
Официанту засадил он в тохес вилкой,
И началось тогда салонное танго.

На Аргентину это было не похоже.
Вдвоём с приятелем мы получили тоже.
И из пивной нас выбросили разом -
И с шишкою, и с фонарём под глазом.

Когда мы все уже лежали на панели,
Арончик всё-таки дополз до Розы с Мэри.
И он сказал, от страсти пламенея:
"Ах, Роза, или вы не будете моею!

Я увезу тебя в мой город, у Батуми.
Ты будешь кушать там кишмиш, рахат-лукуми.
Я, как цыплёнка, тебя с шиком разодену,
А ночь придёт - я сам до ниточки раздену.

Я, как собака, стеречь буду твоё тело,
Чтоб даже вошка укусить тебя не смела.
А чтоб к тебе не привилась зараза,
Я в баню буду в год водить тебя два раза.

Я всё богатство дам и прелести за это,
А то ты ходишь, извиняюсь, без браслета,
Без комбине, без фильдекосовых чулочек
И, как я только что заметил, без порточек".

Давно закрылась эта славная пивная.
Не собирается компания блатная.
И где ж вы, девочки Маруся, Роза, Рая?
И где ваш спутник Васька Шмаровоз

On Bogotyanovskaya opened a pub.
There the company gathered thieves.
There were girls Maroussia, Rose, Paradise
And their companion Vaska Shmarovoz.

That Vaska was quite decent, dear boy,
He often traveled to Nalchik,
And came back in a Ford car
And he sewed costumes without fail like that of a lord.

Gait is important under the traveling salesman
Every evening came the Fryer from supervision.
Waving his hand to the orchestra,
He said: "One pork chop!"

But Rose entered the beer house from Moldavanka,
Beautiful, like your ancient bacchanal,
And her all-traveling companion came with her
And life partner Vaska Shmarovoz.

Holding on tohes like a pen on a tram
He said: "Oh my rose, dear!
I beg you, no - I'm just begging you
Dance my farewell tango with me. "

But then Aranchik invited her to a dance,
He was almost a foreigner to us then.
He invited her very haberdasherly
And he looked at Shmarovoz by the way.

Pretty Rose didn’t want to dance with him,
She and Vaska sweated enough.
But the beautiful Rose smiled back
And the face of Vaska Shmarovoz flushed.

And he said in an exquisite manner:
"I would advise you to moor to Mary,
So that I do not offend your mother in the future "-
And he walked away, pulling the white panama.

I heard a replica of the famous marker, Monya,
About whose ridge broke a cue in the cafe "Bontone", -
The second son of Madame Oleshker, Aunt Pesi, -
Famous Bandera in the beautiful Odessa.

He walked up to him like a pelican,
Taking a business card from a vest pocket:
"I would advise you, as the poets say,
Save your portraits as a keepsake. "

But that Aronchik was kind of very ardent
And he punched Monichka on the kumpol with a bottle.
He planted a waiter in Tohès with a fork,
And then the salon tango began.

It was not like Argentina.
Together with a friend we got too.
And they threw us out of the pub at once -
And with a bump, and with a flashlight under the eye.

When we all were already on the panel,
Aronchik nevertheless crawled to Rose with Mary.
And he said, from a flame of passion:
"Ah, Rose, or you will not be mine!

I will take you to my city, at Batumi.
You will eat kishmish there, Turkish delight.
I, like a chicken, will strip you with chic,
And the night will come - I’ll undress to the skin myself.

I, like a dog, will watch your body,
So that even a louse did not dare to bite you.
And so that you do not get an infection,
I’ll take you to the bathhouse twice a year.

I will give all the wealth and charms for it,
And then you go, I’m sorry, without a bracelet,
Without Combine, Without Philedecos Stockings
And, as I’ve just noticed, without portlets. "

This glorious beer hall has long been closed.
The company is not going to thieves.
And where are you girls Maroussia, Rose, Paradise?
And where is your companion Vaska Shmarovoz