Ах, как стремительно слетали капюшоны, искушенно
Падая на спины пешеходов!
И ветер мнительно, как будто бы от стаи прокаженных,
Шарахался от них в тугие щели...
Он упоительно рассматривал синицу, отрешенно
Клянущую нелетную погоду.
Она язвительно заметила: "Мой друг,
куда ж вы, право,улетели?!"
О, это танго капюшонов, по сравнению с которым
Каждый танец - невозможно детский лепет!
Какая грация - в паденье, и испуганность - во взорах
Прохожих, что боятся простудиться!
Они ужасно раздраженно, по велению инстинкта,
На лету хватают капюшоны
И норовят их натянуть
На бесконечно озабоченные лица...
А как томительно молчанье, с капюшоном за плечами,
В который не сбежать, не удалиться!
Как поразительно звучанье обреченных обещаний,
Которые меняют наши взгляды!
Она опешила, когда Он, без особого труда,
Внезапно сделался обычною синицей
И так язвительно спросил:
"Ну, и куда ж мне улететь отсюда надо?!"
Oh, how rapidly flew hoods, tempting
Falling on the back of pedestrians!
And the wind is constant, as if from the flock of ledging,
Shaggy from them in tight gap ...
He was extremely considered a blue, extensively
Klyutnaya notable weather.
She simply noticed: "My friend,
Where are you, right, flew away?! "
Oh, it is tango hoods, compared to which
Each dance is impossible children's bow!
What grace - in the fall, and frightened - in the eyes
Paschers, what is afraid to catch a cold!
They are terribly irritably, at the order of instinct,
On the fly there are enough hoods
And strive to pull them
On infinitely concerned faces ...
And how is the silence, with a hood behind the shoulders,
In which not escape, not to delete!
As the amazing sound of doomed promises,
Who change our views!
She was taken away when he, without much difficulty,
Suddenly got usually a blue
And so stiff asked:
"Well, and where should I fly away from here?!"
