Мой дорогой цветок, живёшь с собой вдвоём
И веришь что любить пока ещё не поздно
Тебе всегда тепло под питерским дождём
А я под золотым московским солнцем мёрзну.
Не сойдутся Москва с Невой, нежной девочкой Севера
У моей Москвы нет такой светлой нежности и тепла
А когда развели мосты осень струны оборвала
И у диких твоих коней гривы воронова крыла.
И в час, когда шепчу во имя всех святых
В награду нам дано такое наказание
И я схожу с ума от нежных губ твоих
От женской красоты горячего дыхания.
Не сойдутся Москва с Невой нежной девочкой Севера
У моей Москвы нет такой светлой нежности и тепла
А когда развели мосты осень струны оборвала
И у диких твоих коней гривы воронова крыла.
Мой дорогой цветок живёшь с собой вдвоём
И веришь что любить пока ещё не поздно
И мне всегда тепло под питерским дождём
А ты под золотым московским солнцем мёрзнешь.
Не сойдутся Москва с Невой нежной девочкой Севера
У моей Москвы нет такой светлой нежности и тепла
А когда развели мосты осень струны оборвала
И у диких твоих коней гривы воронова крыла.
My dear flower, you live together
And you believe that love is not too late
You are always warm in the rain of St. Petersburg
And I'm freezing under the golden Moscow sun.
Moscow will not converge with Neva, a tender girl of the North
My Moscow has no such bright tenderness and warmth
And when the bridges were lit, fall strings broke
And your wild horses have a raven’s mane.
And at the hour when I whisper in the name of all the saints
As a reward, we are given such a punishment
And I'm going crazy with your tender lips
From the female beauty of hot breath.
Moscow will not converge with the Neva tender girl of the North
My Moscow has no such bright tenderness and warmth
And when the bridges were lit, fall strings broke
And your wild horses have a raven’s mane.
My dear flower you live together
And you believe that love is not too late
And I'm always warm in the rain of St. Petersburg
And you are freezing under the golden Moscow sun.
Moscow will not converge with the Neva tender girl of the North
My Moscow has no such bright tenderness and warmth
And when the bridges were lit, fall strings broke
And your wild horses have a raven’s mane.
